— Они вкалывали нам что-то. Что-то, после чего мы начинали видеть, как звери, чувствовать, как звери.

Джоэл все-таки схватился за обжигающий кизиловый взвар, потому что в горле пересохло, воздух перестал поступать в израненные легкие. Все подтверждалось! Все, чего они так боялись в ходе расследования. Грандиозный заговор, в который были вовлечены ученые, аристократы, политики, Цитадель и, похоже, сверхъестественные силы.

— Как это объяснялось в культе? — хрипло вопрошал Джоэл. Голосовые связки перехватывало.

— Первосвятитель говорил, что мы изменимся и выйдем из Вермело. Превратимся в созданий Хаоса и уйдем от Змея. Говорил, что Страж Вселенной не придет за нами, поэтому мы сами поможем человечеству. Но сначала мы должны обрести смирение и послушание. Убить грешную оболочку человека. И возродиться в новых телах.

— Ида, а как ты вырвалась?

— В поместье случился пожар. Я… пряталась. Скрывала, что имею отношение к Бифомету Ленцу. Потому что всех, кто уцелел, утаскивали в Цитадель. Боюсь, что их всех казнили. Нет, мне не жаль тварей, которые издевались над нами, этих жутких фанатиков, но… семь лет назад никто не делал различий между преступниками и жертвами. Забирали всех. Кажется, теперь я поняла, из-за чего.

— Но ведь ты продержалась целых семь лет! — воскликнул Батлер.

— Продержалась ли? — отозвалась потерянно Ида, ощупывая лицо, точно не узнавая себя: — Порой меня посещают видения, сны, как думала. Будто я брожу по ночному городу. А руки мои — лапы с когтями. И я будто не я вовсе, а кто-то еще, кто-то больший. Я — часть чего-то ужасного, чего-то… Помню самый яркий кошмар: я откусываю ноги какому-то охотнику и раздираю когтями второго. Словно мне кто-то велит, словно… Батлер, скажи, что это был сон! Умоляю!

— Сон, милая, просто сон. После всей пережитой боли! Конечно, сон, — тут же убедил ее Батлер, но красноречиво посмотрел на Джоэла: оба немедленно вспомнили Грэма и Бима, их роковую ночь последнего дежурства.

— Семь лет… Семь, — повторил выдохом осеннего ветра Джоэл, как магическое число, как заклинание. — Все свидетельства о существовании секты как будто пытались стереть из истории Вермело.

— Да, — кивнула Ида.

— Что еще вы знаете о Бифмете Ленце? У него… была семья?

— Не знаю. Полноправные члены секты носили маски на лицах, вернее, мешки с прорезями. Они называли себя «иными», новыми. А нас, «посвящаемых», подопытных рабов, держали в подвалах или запертых комнатах. Никто не слышал наши крики, никто не пришел на помощь. А потом… потом случился пожар, мне чудом удалось уцелеть, но… но всех выживших схватили охотники.

— Понятно, — тяжело выдохнул Джоэл. — Если вас это хоть немного успокоит: ни я, ни Батлер понятия не имели о расследовании дела Ленца. Мы в этом не участвовали.

— Я знаю, — отозвалась Ида, сцепляя руки на коленях, начиная монотонно покачиваться из стороны в сторону. Она впадала в оцепенение, чтобы не сорваться на истерику. Джоэл понял, что не стоит дальше мучить ее вопросами.

Воцарилось давящее молчание. Не оставалось сомнений, что Ида связана с Вестником Змея, а тот — с Бифометом Ленцом. Ничего не закончилось, мнимая победа не принесла покоя ни городу, ни друзьям. И Джоэл хотел все отрицать, но Ида, эта отважная несчастная женщина, слишком красноречиво описывала свои воспоминания и ощущения от прогулок сомнамбулы. Монстра.

— Ида, приготовишь нам завтрак? — с будничной любезностью попросил вскоре Батлер, ласково улыбаясь жене. Трепетную нежность он не подделывал, а вот наброски к картине мнимой радости никому из них не удавались.

— С удовольствием, — отозвалась Ида, сбрасывая пустоту отрешенности.

— Я скоро заберу малышку от соседки. Настал новый день, мы все вместе. Все будет хорошо, милая моя, все будет хорошо.

Он кивал и твердил простые слова единой молитвой о несбыточном. Джоэл поражался, за какие грехи прошлых иль будущих жизней судьба свела Батлера именно с изломанной жертвой Бифомета Ленца, с частью Легендарного Сомна. Одной из масок!

Теперь Джоэл осознал, кем были все эти лица. Живые, еще кричащие, мертвые, уже покрытые трупными пятнами — все они сливались в единое жуткое существо, накаченное неизвестной субстанцией и пропитанное аурой Хаоса. Оставалось лишь гадать, кто и как управлял или управляет этой тварью.

«Неужели и Джолин тоже обращается? Нет! Я же видел ее ночью, я видел. Я должен остаться в пекарне на ночь. И развеять все сомнения, — твердо решил Джоэл. — Может, она не имеет отношения к секте, может, я ошибаюсь насчет формы шрамов».

— Твой друг позавтракает с нами? — гостеприимно отозвалась Ида, уверенным движением разбивая яйца над сковородкой. Будто не она поведала только что страшную правду, будто не она сидела в подвале каждую ночь.

Неестественный покой умирающих окутывал кухню. Все они еще пытались радоваться, следовать милым ежедневным ритуалам, заведенным в счастливых семьях. Пытались поддерживать иллюзию жизни, забывая, что они обречены.

— Нет, меня ждут дома, — сразу же отказался Джоэл и намного тише добавил: — И в пекарне… Надеюсь, тоже.

Батлер увел из кухни, затворив дверь. Ида старательно гремела сковородками и тарелками. Для случайного наблюдателя ничего страшного в доме не происходило, и только хозяева и их невольный гость знали, какая их всех постигла катастрофа.

— Джо, ты ведь поможешь? Ты знаешь что-то про Бифомета Ленца, ты видел вблизи Вестника Змея, — срывающимся шепотом просил Батлер. — Я… Я больше не могу так. Каждый день с ней — это мое счастье. Но каждая ночь возле подвала и ожидание утра — проклятье. Я не могу спать, не могу думать ни о чем другом. Пожалуйста, Джо!

— Батлер, Иду нельзя оставлять в подвале.

Джоэл ежился, растирал предплечья, безотчетно удивляясь, почему изо рта не вырываются клубы белого пара. Только отчасти он понимал, что в помещении на самом деле тепло, даже душно.

— Я понимаю. Но я не отдам ее на опыты в психушку! Я же знаю, что там делают с людьми, — сгибая и разгибая сводимые судорогами пальцы, ответил Батлер.

— Но иначе нельзя.

— Нет! Я думал, мы друзья! Ты слышал ее, слышал все насчет нашей Цитадели.

После встречи с Энн у Джоэла и самого не осталось ни капли доверия к Цитадели, а, услышав рассказ несчастной Иды, он начал постепенно понимать, из-за чего мог повеситься предшественник Умана Тенеба и какие тайны отравили бывшего друга.

Бифомет Ленц… Секта аристократов, во главе которой стоял талантливый ученый-гематолог, оказавшийся воплощенным кошмаром Вермело. Или все обстояло как-то иначе. А как — предстояло выяснить, Джоэл чувствовал, что от этого зависит судьба их мира, остатков человечества. Стена разрушалась, город выжимал из себя последние ресурсы, замыкаясь на свои ужасах, как змей, пожирающий собственный хвост.

— Слышал, значит… надо думать. Но я не могу ничего обещать. То, что я узнал от Иды сегодня, ценнее всего, что я раскопал до этого в городских архивах, — задумчиво протянул Джоэл, косясь на дверь кухни, обычную, деревянную со стеклами, не стальную, как в подвал. — Впрочем, у нас, кажется, появился шанс узнать, что входит в состав стимуляторов.