Не закончив фразы, Бельтан вдруг протянул руку и ухватился за мелькнувшую в клубящейся пыли тень, а в следующее мгновение вытянул в коридор чью-то нескладную фигуру.

— Король Кайлар! — обрадованно захлопала в ладоши Грейс.

Волосы и одежду молодого монарха обильно усеивала смешанная с каменной крошкой пыль, плечи его сотрясались от безудержного кашля, но выглядел он целым и невредимым. Грейс подхватила его под правую руку, Трэвис — под левую. Бельтан, подозрительно взглянув на Кайлара, вновь скрылся в глубине опочивальни. Вернулся он пару минут спустя, изумленно качая головой.

— Стена рухнула целиком, — сообщил рыцарь. — Должно быть, кто-то не пожалел труда и времени, чтобы выдолбить всю кладку по периметру. Кровать разлетелась в щепки. Как вам удалось спастись, ваше величество?

Даже толстый известковый налет на его лице не смог скрыть залившую щеки повелителя Голта краску. Потупив голову и запинаясь на каждом слове, он смущенно пояснил:

— П-п-понимаете, в м-моей п-постели б-было с-столько к-клопов, что я п-п-перебрался с-спать в г-гардероб.

К вящему удивлению Трэвиса, Грейс весело расхохоталась. Он секунду крепился, потом не выдержал и присоединился к ней. Грейс повернулась к Кайлару.

— Надеюсь, ваше величество никогда больше не станет жаловаться на невезение? — со смехом спросила она, лукаво подмигнув при этом снова покрасневшему молодому человеку.

Кайлар улыбнулся в ответ и торжественно пообещал:

— Б-больше н-никогда, м-миледи!

На утреннем заседании возобновившего свою работу Совета Королей Бореас сообщил его участникам о неудавшемся накануне покушении на жизнь Кайлара Голтского.

Когда Грейс вошла в зал Совета, она по привычке направилась к своему месту в первом ряду, но на полпути остановилась. На всех предыдущих заседаниях она сидела рядом с Эйрин и лордом Олрейном. Но Эйрин еще не объявилась, а бедняга Олрейн…

Внимание Грейс привлек обращенный на нее взгляд добрых карих глаз и сопутствующий ему приглашающий жест. Разумеется, она сразу узнала неизменно благожелательно относившуюся к ней леди Трессу, первую камер-фрейлину толорийского двора, но все равно заколебалась. Что подумает Бореас, увидев ее сидящей бок о бок с главной наперсницей королевы Иволейны и заведомой колдуньей?

Это его проблемы, Грейс. Пускай думает что хочет. Не забывай, ты все еще шпионка и должна непременно выведать, что затевает непредсказуемая владычица Толории!

Приветливо кивнув в ответ, она расправила плечи и начала пробираться к Трессе мимо уже занявших места зрителей. — К счастью, сегодня в зале Совета было далеко не так многолюдно, как в день открытия, когда все ярусы каменных скамей от пола до потолка были битком забиты разряженной высшей знатью всех Семи доминионов. С того времени интерес к происходящему заметно упал, да и свиты гостящих в Кейлавере монархов изрядно поредели. Кто-то из приехавших с ними ноблей вернулся домой по неотложным делам, кого-то отправили назад в качестве гонцов с посланиями и распоряжениями, да и самим правителям вся эта волынка здорово надоела, и они не скрывали желания поскорее покинуть Кейлаван и возвратиться в собственные владения, дабы снова взять в свои руки бразды правления и пресечь, буде потребуется, амбиции чрезмерно зарвавшихся в их отсутствие вассалов. Однако все они вынуждены были ожидать заключительного голосования и официального закрытия Совета, без чего, по словам Эйрин и согласно древним законам, ни один из его участников не имел права уехать.

Если план Бореаса сработает, повторное голосование и роспуск Совета Королей могли произойти уже сегодня.

Минувшей ночью король как-то очень вяло среагировал на сообщение о предательстве и гибели лорда Олрейна. Чтобы не так сильно травмировать Бореаса — покойный сенешаль, по словам Бельтана, в юности был для него не только наставником, но и во многом заменил отца, — принц и Грейс отправились к нему вдвоем. Бореас выслушал их рассказ внешне спокойно, неподвижно сидя в резном деревянном кресле с драконьими лапами вместо ножек и вглядываясь в пылающий в камине огонь. Грейс ожидала чего угодно: от открытого недоверия до вспышки безудержного гнева, но его величество только кивнул и попросил оставить его одного. Когда они уходили, он так и продолжал сидеть в кресле молчаливым изваянием, положив руку на голову одного из своих псов и устремив остановившийся взор в языки пламени.

Наутро Бореас повел себя совершенно по-другому. Началось с того, что он нанес Грейс неожиданный визит. Та вовремя услышала его тяжелые шаги и рокочущий бас и едва успела нырнуть в платье до того, как он без стука ворвался в дверь.

Перед нею снова стоял прежний Бореас — огромный, нетерпеливый, пышущий энергией и животным магнетизмом, казалось, заполняющий собой все пространство ее не такой уж маленькой спальни. Как обычно, загнав хозяйку в угол и нависая над ней всей своей массой, его величество снизошел до изложения разработанного им ночью плана. Замысел его состоял в том, чтобы ошеломить членов Совета драматическим сообщением о заговоре и покушении на убийство короля Кайлара в расчете на изменение — перед лицом общей угрозы — позиций всех или хотя бы одного из противников военного союза в ходе повторного голосования, проведения которого Бореас твердо намеревался добиться в этот же день.

Не успела Грейс подумать, разумно ли его вообще задавать, как вопрос сам сорвался у нее с языка:

— Вы собираетесь поведать Совету о роли в заговоре культа Ворона и Бледного Властелина, ваше величество?

Бореас, чуть склонив голову, несколько мгновений в упор разглядывал ее бешеным, пронзительным взглядом, затем резко развернулся на каблуках и, не сказав ни слова, так стремительно покинул комнату, что за спиной его как будто образовался вакуум, едва не увлекший Грейс, которой, чтобы удержаться на ногах, пришлось ухватиться за спинку кровати. Переведя дыхание, она решила найти Эйрин и всех остальных, чтобы обсудить с ними намерения Бореаса, но, пока она раздумывала, явился королевский паж с приказом немедленно явиться на заседание Совета, поэтому Грейс так и не успела поставить друзей в известность.

Она добралась до леди Трессы и опустилась на скамью рядом с ней.

— Доброго утра вам, леди Грейс, — наклонила голову толорийка.

— И вам того же, леди Тресса, — улыбнулась Грейс.

Грейс всегда умела с поразительной точностью определять возраст, но в случае с Трессой едва ли не впервые в жизни оказалась в затруднении. Кожа на ее полноватом миловидном лице была гладкой и свежей, но некоторые признаки — еле заметные сеточки микроскопических морщин под глазами, редкие серебряные нити в копне густых огненно-рыжих волос, чуть заметно вздутые синие жилки вен на безупречных во всех прочих отношениях руках — позволяли предположить, что леди Тресса значительно старше, чем выглядит.

Грейс занялась было своим туалетом — в сидячем положении средневековые наряды требовали повышенного внимания, — но вдруг замерла и вскинула голову. По спине побежали мурашки. Два изумрудных огня пылали напротив, словно пытаясь прожечь ее насквозь. Грейс попыталась отвести взгляд и не смогла — как часто бывает, когда проезжаешь мимо искореженного в аварии автомобиля.