Башни Гербов за погрузкой трупов на телеги и ещё не успели обсудить это событие с приятелями.

— Три дня назад… — начал посол, и все заговорили скопом.

Слушая обитателей замка, Лагмер отхлёбывал из бокала вино и рассматривал королевский штандарт, растянутый на стене над помостом. Скользнул взглядом по фамильным вымпелам, прикреплённым к колоннам. Найдя оранжевый вымпел с грозным быком, довольно прищурился.

Караульные ударили древками копий в пол. Заскрежетали отодвигаемые от столов скамейки. Присутствующие встретили короля стоя.

Рэн взошёл на помост, опустился в кресло и разрешил публике сесть.

— Герцог Лагмер! Какими судьбами?

Лой Лагмер приподнялся со стула и отвесил почтительный поклон:

— Я в Фамале проездом, ваше величество. Решил заглянуть.

— Ну и правильно. — Рэн взял наполненный слугой кубок. — Мы ведь с вами родственники, хоть и дальние. Должны поддерживать отношения.

— Я тоже об этом подумал. — Лагмер сел и принял расслабленную позу. — Не возражаете, если я остановлюсь в вашем замке ненадолго?

— Мы рады гостям. — Пригубив кубок, Рэн окинул взором притихших дворян. Казалось, они не дышали, боясь пропустить хоть слово. — Как ваша супруга? Как ваш сын?

— Моему наследнику и продолжателю славных дел великого дома Лагмеров полтора года. Несмотря на юный возраст, Боран развит не по годам. Настоящий мужчина. — Герцог покрутил бокал в руке. — Мне очень жаль, ваше величество. Вы понимаете, о чём я.

О болезни Дирмута… Рэн изобразил улыбку.

— Всё в руках Господа! Не теряйте надежду, ваше величество, — произнёс Лагмер словно с трибуны храма. Завертел головой, озираясь. — А где леди Лейза?

— У благородных дам день начинается позже, — ответил Рэн, ковыряясь вилкой в тыквенной запеканке.

Лагмер взял нож и остриём указал на сидящего за соседним столом Киарана:

— Лорд Айвиль! Как же я вас не заметил? Спишу на мою растерянность. — Поддел ножом ломоть пирога с зайчатиной. — С языка моих рыцарей до сих пор не сходит имя вашего сына, лорд Айвиль. Жаль, что он проявил себя только в стрельбе из лука. Могу посоветовать неплохого учителя фехтования.

— Благодарю вас за заботу, ваша светлость, — сказал Киаран с невозмутимым видом.

— Значит, да?

— Значит, нет.

— Я хотел как лучше. — Откусив от пирога большой кусок, Лагмер вытянул шею. — Сэр Ардий! — Проглотив кусок целиком, запил его вином и ладонью вытер со рта крошки. — Сэр Ардий, признаться, вы меня удивили. Зирта никогда не возвращался с турнира таким помятым, как в этот раз. А вы знаете, что сломали ему колено?

Сидя в конце зала, Ардий посмотрел через плечо:

— Передайте ему мои соболезнования, ваша светлость.

— Он не сможет больше сражаться.

— Ужас какой… — с наигранным сочувствием проговорил Ардий. Глянул исподлобья на сидящих за его столом рыцарей. Те пригнули головы, чтобы герцог не видел их улыбки.

Лой Лагмер осушил кубок и откинулся на спинку стула:

— Ваше величество, вы уже решили, когда состоится казнь?

— Казнь? — переспросил Рэн.

— Да, казнь. Когда вы казните Святейшего отца?

— Никогда.

— Я не ослышался?

— Святейший — больной человек. Его заключили в Безумный дом.

— Больной, не больной, а убил… — Лой Лагмер посмотрел по сторонам. — Сколько? Полсотни защитников веры? Сотню?

— Полсотни, — откликнулись из зала.

— Добавьте к ним тех, кого он довёл до самоубийства. Разве такой человек не заслужил сурового наказания?

— Разве пребывание в Безумном доме не является наказанием? — спросил Киаран жёстким тоном. — Ваша светлость! Не сомневайтесь в том, что делает король.

— Всё, что делает король, — сомнительно. — Лагмер вздёрнул подбородок и воткнул в Рэна холодный взгляд. — Если дело дойдёт до открытого конфликта с Первосвященником, мои воины сражаться с Ангельским войском не будут. Я глубоко верующий человек и не подниму меч против тех, кто несёт в заблудший край истинную веру.

Рэн сжал руками подлокотники кресла:

— Вы не приносили мне клятву верности?

— Приносил. Но если уж мне придётся выбирать между Богом и вами, я выберу Бога. Я не пойду против веры. Утром и вечером я молюсь, чтобы мои сады плодоносили, а поля колосились, чтобы мой сын был здоров, а жена родила мне кучу детей. Молюсь, чтобы у меня хватило сил защитить свою землю и семью. А вы своими бездумными действиями ставите всех, кто мне дорог, в опасную ситуацию. И надеетесь, что я поддержу вас? Кем я буду после этого? Если Бог отвернётся от меня, к кому мне обращать молитвы? Кто услышит меня, кто поддержит?

Ножки его стула с визгом проехали по полу. Герцог Лагмер встал в полный рост:

— А знаете?.. Я передумал гостить в вашем замке. Пойду в храм, помолюсь Ангелу-спасителю, чтобы он вразумил вас, и поеду домой. — И удалился.

Пряча взгляды, придворные принялись за еду. Рэн смотрел на них и понимал: семена сомнений посеяны. Лагмер явился в замок не для того, чтобы своим визитом выказать почтение царствующему родственнику. Он прощупывал почву. И скорее всего, герцог состоит в тайном союзе с Джалеем.

— Я никогда не добивал раненых и не казнил больных, — произнёс Рэн.

Дворяне обратили к нему лица, ожидая продолжения. Рэну хотелось рассказать им о зверствах защитников веры, об истинной природе Ангельских походов. Но поверят ли ему? Не донесут ли Первосвященнику? И кому здесь можно доверять?

— Вы считаете это неправильным? — спросил Рэн.

— Я бы не хотел оказаться в Безумном доме, — подал голос лорд Пяла, старый друг отца Рэна. — Это мне кажется самым жутким наказанием.

— Самое жуткое наказание, это когда человека подвешивают за ноги и сверху распиливают на две половины, — возразил лорд Марвел, бывший сторонник герцога Холафа Мэрита.

— Это пытка, а не казнь, — уточнил Хранитель грамот.

— Так казнили в прошлом веке, — упирался лорд Марвел.

— Довольно! — ни с того ни с сего вспылил Хранитель грамот. — Вы забыли, кто такой Святейший отец? Он дядюшка короля Джалея. В нём течёт королевская кровь. А вы предлагаете подвесить его за ноги и распилить?

Лорд Марвел вспыхнул:

— Нет конечно! Я просто вспомнил, что была такая казнь. И