Он был ее частью – и больше ничего не знал.

Внезапно откуда-то из-за водоворота бегущих, толкающихся тел раздался крик. Это был протяжный крик, могучий мужской голос, и он длился и длился, почти заглушив музыкальный шум. Женщина перед мистером Мидом пронзительно завизжала в ответ. Кричавший человек умолк, и некоторое время спустя женщина тоже умолкла.

Затем мистер Мид снова услышал крик, снова услышал, как женщина присоединилась к нему, и без всякого удивления услышал собственный голос. Он излил в этом вопле все разочарования двух последних недель, все толчки, тычки и синяки последних минут, все неудачи и злобу своей жизни. Крик звучал снова и снова – и каждый раз мистер Мид кричал в ответ. Все вокруг тоже кричали, пока голоса не слились в ровный безымянный вопль плотной толпы, которая поскальзывалась, и падала, и гонялась сама за собой по всему огромному лугу. В глубине души мистер Мид испытал детское удовлетворение, попав в общий ритм – и став его частью.

Так и продолжалось: удар сердца, удар сердца, кри-и-и-ик, удар сердца, удар сердца, кри-и-и-ик, удар сердца, удар сердца, кри-и-и-ик.

Все вместе. Все вокруг, все вместе. Это было хорошо!

Позже мистер Мид не мог понять, сколько времени они бегали и вопили, когда он заметил, что больше не находится в середине плотной группы. Она распалась и вытянулась через луг длинной волнующейся кричащей линией.

Он испытал замешательство. Не сбившись с кричащего ритма, попытался приблизиться к мужчине и женщине справа.

Внезапно крики прекратились. Музыкальный шум смолк. Мистер Мид уставился вперед, туда, куда смотрели все остальные. И увидел это.

Мохнатое коричневое животное размером с овцу. Оно повернуло голову и с явным изумлением и страхом взглянуло на них, после чего согнуло ноги и понеслось через луг.

– Давайте его поймаем! – крикнул капитан, чей голос, казалось, доносился отовсюду. – Давайте его поймаем! Все вместе! Давайте его поймаем!

Кто-то двинулся вперед, и мистер Мид последовал за ним. Крик зазвучал снова, непрерывный, длящийся крик, и он тоже заорал. В следующий миг он уже мчался по лугу за коричневым мохнатым животным, вопя что есть мочи, со смутной гордостью осознавая, что ближайшие человеческие существа с обеих сторон делают то же самое.

Давайте его поймаем! орал разум мистера Мида. Давайте его поймаем, давайте его поймаем!

Когда они почти настигли животное, оно резко развернулось и кинулось назад сквозь цепочку людей. Мистер Мид прыгнул на него и вытянул руку. Вырвал клочок меха и больно ударился коленями, а животное умчалось прочь.

Ни на секунду не сбившись с крика, мистер Мид вскочил на ноги и пустился в погоню. Все остальные развернулись и побежали вместе с ним.

Давайте его поймаем! Давайте его поймаем! Давайте его поймаем!

Животное носилось по лугу туда-сюда, а они преследовали его. Оно уклонялось, и уворачивалось, и вырывалось из хватки сходящихся групп.

Мистер Мид бежал вместе со всеми, бежал в первых рядах. И кричал.

Куда бы ни сворачивало мохнатое коричневое животное, они сворачивали следом. Они подбирались все ближе и ближе.

И наконец поймали его.

Вся толпа взяла животное в огромное неровное кольцо и сомкнулась. Мистер Мид первым прикоснулся к нему. Ударил кулаком, и оно рухнуло. Девушка с перекошенным лицом прыгнула на распростертую фигуру и принялась рвать ее ногтями. Прежде чем навалились все остальные, мистер Мид сумел ухватиться за мохнатую коричневую ногу. С силой дернул – и нога осталась в его руке. Он с отстраненным изумлением увидел рваные провода и зубчатые передачи.

– Мы его поймали! – промычал он, таращась на ногу. Мы его поймали, приплясывал обезумевший разум. Мы его поймали, мы его поймали!

Внезапно мистер Мид ощутил колоссальную усталость, граничащую с обмороком. На заплетающихся ногах выбрался из толпы и тяжело опустился на траву, не отрывая глаз от проводов в оторванной конечности.

К нему подошел запыхавшийся мистер Сторку.

– Ну что, – сказал он, – хорошо покричали?

Мистер Мид поднял мохнатую коричневую ногу и ошеломленно произнес:

– Мы его поймали.

Светловолосый молодой человек рассмеялся.

– Вам нужен хороший душ и хорошее успокоительное. Идем.

Он помог мистеру Миду подняться на ноги и, держа его за руку, пересек луг, направляясь к растянутому желтому квадрату под трибуной. Вокруг них другие участники крика весело болтали друг с другом, принимая душ и подправляя метаболизм.

Воспользовавшись одной из многочисленных кабинок, располагавшихся под трибуной, мистер Мид почувствовал себя прежним. Что не означало, будто он почувствовал себя лучше.

Что-то вышло из него в последние секунды, когда он рвал механическую добычу, что-то, чему следовало остаться на промозглом дне его души. Он бы предпочел не знать, что оно существует.

Он смутно, уныло ощущал себя человеком, который, перелистывая страницы учебника половых извращений, наткнулся на особенно мерзкий случай, во всех аспектах повторявший историю его жизни, и понял – в ужасной вспышке озарения, – что именно означали эти вроде бы невинные причуды и нюансы его личности.

Он попытался напомнить себе, что по-прежнему остался Оливером Т. Мидом, хорошим мужем и отцом, уважаемым членом правления, важным столпом общества и местной церкви, – но это не помогло. Теперь и до конца жизни он также будет… этим другим существом.

Ему требовалось одеться. Немедленно.

Когда он объяснил свою спешку, мистер Сторку кивнул.

– Очевидно, у вас многое накопилось. Самое время начать избавляться от этого. Я бы на вашем месте не тревожился – вы столь же разумны, сколь и любой человек вашего периода. Однако вашу одежду унесли с поля вместе с другим хламом перед нашим криком; служащие уже готовятся к следующему раунду.

– Что же мне делать? – возопил мистер Мид. – Я не могу вернуться домой в таком виде.

– Не можете? – спросил государственный чиновник с неподдельным интересом. – Действительно не можете? Хм, потрясающе! Что ж, просто встаньте под одежный аппарат. Полагаю, вы хотите костюм двадцатого века?

Мистер Мид кивнул и нерешительно встал под указанный механизм, когда его стремительно покинул заново одетый гражданин Америки двадцать пятого века.

– Д-да. Пусть это будет нечто приличное, нечто, что я смогу носить.

Он смотрел, как мистер Сторку быстро подкрутил какие-то диски. Аппарат над головой тихо загудел, и полный комплект формальной, черно-белой вечерней одежды возник на плотном теле мистера Мида. Мгновение спустя он сменился другим нарядом: туфли выросли и превратились в резиновые болотные сапоги, смокинг вытянулся и стал зюйдвесткой. Мистер Мид прекрасно бы смотрелся на мостике китобойного судна.