- Учитель… - трагически повторил Ортхэннэр.

Тано в самом деле никуда не делся и не растворился. Даже тень печали на лице осталась прежней.

- Я здесь, - скорбно кивнул он.

- Тано, - вмешался Тенька, - покажи руки!

Над краем бочки медленно поднялись сперва тонкие бледные ладони с длинными пальцами, потом стали видны узкие запястья…

Без браслетов.

- Учитель! – возопил фаэрни в третий раз, и теперь в возгласе даже промелькнуло нечто, похожее на радость.

- Ура! – тоже возрадовался Тенька. - Оно все-таки получилось!

- Меня пугает, что в твоем голосе столько изумления, - отметил Майтимо.

- Я ж по наитию делал, - как ни в чем не бывало пояснил колдун. – Вообще не задумываясь!

Лорд Химринга мысленно дал себе зарок больше никогда не выяснять подробности происходящего в этой сдвинутой на науке голове. Так спокойнее.

Тано начал вставать в полный рост, чтобы вылезти из бочки. Стала видна его шея, голые плечи, обнаженный торс…

Темный вала глянул на лица окружающих, потом на себя, и поскорее присел обратно.

- Какой интересненький побочный эффект, - протянул Тенька. – Тано, а там все-все десинтезировалось?

Тот вздохнул так тяжело, что уточнения стали излишни.

- Главное, оно подействовало на оковы… - оптимистично начал Майтимо. Потом представил свою реакцию, окажись он на Тангородриме или в камере Ангамандо не только без оков, но и без всего остального, и не стал продолжать.

- Я сейчас все исправлю! – заявил Тенька, снова подступая к тумблерам. – Надо только понять, какой из рассинтезированных синтезов к чему относился, и предусмотреть функцию пост-отмены…

- Не надо! – воскликнул Ортхэннэр. – Я принесу Учителю плащ. Утрата одеяний – лишь ничтожная плата за истинную свободу, когда полынь, звезды и жимолость…

- Не надо! – тем же тоном взмолился Майтимо, но совсем по иному поводу.

Шестнадцать часов и две с половиной минуты спустя

В отличие от двойника из иного мира, Тано был слишком совестлив, чтобы воровать гобелены из-под носа валар. Даже для того, чтобы на них потренировался Тенька. А может, именно поэтому.

- Если события изменили свой черед, значит, искаженные полотна ныне находятся в Чертогах того измерения, где случилась роковая подмена, - объяснял темный вала, стараясь не слишком спешить, чтобы колдун успевал записывать. – И как не откликнутся горные ласточки на орлиный клекот, а черемуховый цвет не оживет на алмазном покрывале роз, так замена гобеленов в здешних Чертогах не принесет счастья, а лишь больше запутает тугой колтун времен. Лишь исправление тех полотен, которых касались руки ваших врагов, способно повернуть вспять утраченное.

Майтимо заглянул Теньке через плечо и прочитал: «Погрешность векторного косинуса влияет на преобразование материй в рамках вербально-реальностной системы. Поэтому результат возможен при исправлении исходных, а не при их замене на другие множители».

Ортхэннэр, который тоже сидел с ними в тронном зале, и почему-то считал себя обязанным опекать лорда Химринга, проявил редкостное понимание и постарался перевести:

- Они имеют в виду, вам нужно вернуться в ваше измерение и переплести именно те гобелены, которые были испорчены.

- Нам? – с подозрением переспросил Майтимо.

- Тано и Ортхэннэра сразу засекут местные, - объяснил Тенька, ненадолго прекращая писать.

- А нас, думаешь, нет? – эльфу сразу вспомнились визиты сердитого Эонвэ, который всякий раз безошибочно угадывал, когда мирный уклад валинорской жизни в очередной раз трещит по швам из-за просвещенной науки.

- Нас – не сразу! Значит, теоретически успеем там все переделать.

- А практически?

- Вот на практике и узнаем! Майтимо, чего ты такой нервный? Вон, и Ортхэннэр из-за тебя хмурится. Все у нас получится, это быстро! Я возьму с собой рассинтезатор…

- Эту балрогову бочку?!

- Ну да! Настрою его здесь на конкретные нити, потом просто посрываем гобелены, швырнем туда, покрутим пару оборотов, лишние нитки растворятся, а нужные останутся. Интересненько это будет, ты ж меня знаешь!

В последнем Майтимо как раз не сомневался, и именно потому, что знал Теньку. Но план все равно казался ненадежным.

- Постой, а почему мы возвращаемся править гобелены в мое измерение? Враги ведь были из другого.

- Были, но до тех пор, пока эти два измерения отличались, - Тенька постучал карандашом по странице блокнота. – Когда я пропал из твоего измерения, оно склеилось с остальными, и аборигены там склеились тоже.

- Получается, сейчас я – одновременно мой двойник с Амон Эреб?

- Не знаю, - честно сказал колдун. – Ты ведь все помнишь. Может, вы склеились не до конца, или еще чего интересненького случилось. Тут исследовать надо!

- Обойдемся без исследований. Лучше вернуть все на свои места, и проблема исчезнет сама собой.

- Но ученые так не поступают!

- Зато так поступают все здравомыслящие существа!

Тенька нехотя признал, что иногда здравый смысл тоже не стоит сбрасывать со счетов, и они с Тано продолжили размышлять над планом проникновения в Валинор, каждый на своем языке.

Видя, что Майтимо скучает, Ортхэннэр поманил его за собой.

- Идем, я покажу тебе кое-что.

Лорд Химринга насторожился: много лет назад именно с такими словами Саурон при первом их знакомстве затащил пленника в свои знаменитые подвалы. Но все же он кивнул, решив, что у фаэрни вряд ли найдется нечто похуже.

Дурным предчувствиям не суждено было сбыться. На самом деле поначалу заведя гостя в подвалы, Ортхэннэр усадил его в мягкое кресло, предложил пушистый плед и принялся показывать какие-то разноцветные кристаллы, рассуждая о каждом из них с таким одухотворенным видом, что даже зевать было как-то неловко.

Мужественно высидев три с половиной часа, Майтимо начал склоняться к мысли, что Саурон и его отражение друг друга стоят. Но тут фаэрни не иначе как особым чутьем высшего существа заметил, что разноцветные кристаллы уже двоятся у собеседника перед глазами, тут же раскаялся, заварил кофе и притащил здоровенную банку варенья из старинных запасов, настолько густого, что приходилось выколупывать его кончиком кинжала.

С первыми глотками кофе у Майтимо сразу прошли зевота и мрачные мысли. Даже когда в подвалы по какому-то вопросу заглянул давешний бестолковый привратник, его не обругали за все хорошее в лучших нолдорских традициях, а лишь радушно пригласили присоединиться. Привратник конечно же остался, только сбегал куда-то за корзиной пирожков и еще одной баночкой варенья.

Постепенно на запах кофе и съестного подтянулись остальные темные рыцари. Каждый приносил к общему