не с кем? Не стану я ничего изрекать, иди вниз и жди меня там, а будешь лезть в душу, вовсе с места не сдвинусь. Разбирайся потом с Тенькой, как хочешь!

Фаэрни понурился, смиряясь, и перед тем, как уйти, учтиво подал эльфу его верхнюю тунику.

Девять минут спустя

Бочка и впрямь была исключительно большая. А голова Тано, выглядывающая из нее – исключительно печальная.

Майтимо остановился шагах в десяти, оценивая обстановку. Пузатая деревянная бочка стояла на каких-то хлипких с виду подпорках около полутора локтей высотой, из-за чего казалась еще выше, лишая зрителей возможности заглянуть внутрь. Впрочем, судя по виду Тано, зрители немного потеряли.

Из-под днища бочки помигивало красным, торчали извилистые провода и босые Тенькины ноги. Периодически колдун начинал что-то неразборчиво бормотать, и вокруг веером разлетались искры.

Тано страдальчески поморщился и устремил исполненный печали взор в предрассветное небо.

Ортхэннэр умоляюще посмотрел на Майтимо.

- Тенька, - позвал лорд Химринга, садясь на корточки. – Что ты здесь устроил?

- Привет, Майтимо! – радостно откликнулись из-под бочки. – Как здорово, что ты пришел! Займи чем-нибудь Ортхэннэра, а то он ходит тут кругами и мешает мне работать!

Майтимо ощутил себя пешкой в чужой игре.

- Какого балрога вы не можете договориться между собой?!

- Ортхэннэр почему-то думает, что я могу навредить Тано, - с готовностью объяснил Тенька и вслепую пошарил пяткой по стенке бочки, где расположились в ряд несколько рычажков неизвестного происхождения. Для Майтимо до сих пор оставалось загадкой, откуда у колдуна во всех мирах и измерениях берутся эти рычажки, провода, лампочки и иже с ними. Кажется, если Теньку запереть в абсолютно пустой комнате, часа два спустя там явится из ничего очередное изобретение, светящееся и проводатое.

Рычажок громко щелкнул, в бочке что-то забулькало.

- Он даже не смотрит, на что нажимает! – горестно возопил Ортхэннэр. – А Учитель слишком добр и тактичен, чтобы уйти!

- Уже нельзя уходить! – запротестовал Тенька. – Процесс запущен, линии синтеза развернуты в обратную фазу, а недосинтез хуже пересинтеза при такой комплектации искажений!

- Зачем тебе понадобилось сажать Мелькора в бочку? – решил выяснить Майтимо. – Помню, со мной оба раза ничего подобного не было.

- Вот именно! Оба раза! – подтвердил Тенька. – А еще веревки, Моринготто ваш, кольца всякие и прочее интересненькое. Вот я и подумал, раз мне постоянно приходится подбирать обратный порядок синтеза различных предметов, то нужно сделать процесс более универсальным.

- Чего? – хором переспросили Майтимо и Ортхэннэр.

- Неучи! Это, - босая нога с гордостью стукнула по бочке, - рассинтезатор! Он настраивает обратный порядок для любого синтеза, и мне больше не придется делать его вручную. Я могу засунуть сюда чего угодно, и оно, говоря вашим ненаучным языком, исчезнет!

- Теперь ты понимаешь, отчего я столь встревожен? – обратился Ортхэннэр к Майтимо.

- Да, Тенька, - заметил лорд Химринга, - этого Мелькора нам не нужно отправлять в небытие!

- Я и не буду на него настраиваться! Только на браслеты. Они тут такие интересненькие, что немеханический подбор свойств занял бы слишком много времени. Но расситезатор сам умеет подсчитать исходные, чтобы подобрать оптимальную выработку системы искажений! Мне нужно только запустить процессы…

- Оковы ненависти не разрушить, - печально повторил Тано. – Но как изречь словами то, что просто – знаешь…

- Ничего я не буду разрушать! – заявил Тенька. – Разрушение является продолжением цепочки синтеза, в то время как рассинтезирование обратно разрушению и обращает эту цепочку вспять! Хотя, есть еще круговые синтезы, но вон тот тумблер запускает размыкающую реакцию, которая взаимодействует с…

Майтимо широко зевнул и по примеру страдающего валы посмотрел наверх. Над головой смыкались гибкие ветви боярышника.

- Зачем творить эксперименты в такую рань?

- А уже утро? – искренне удивился Тенька, и его белобрысая макушка наконец-то выглянула из-под бочки. – Интересненько это я допоздна засиделся!

- Может, отправишься спать? – без особой надежды предложил Майтимо, борясь со следующим зевком.

- Не-а, - замотал головой колдун. – Я уже почти закончил!

- Он говорил так шесть с половиной часов назад, - несчастным голосом наябедничал Ортхэннэр, который уже сам был не рад, что позволил гостю творить тут эксперименты над любимым Учителем.

- Он говорит так всегда, - просветил Майтимо, и с ужасом отметил, что в его тоне проскальзывают знакомые по Теньке философские нотки. То ли во всем был виноват боярышник, то ли после второго спасения из Ангбанда лорд Химринга разучился по-настоящему возмущаться.

Тем временем колдун выкарабкался из-под бочки, размазывая по ладоням какую-то сажу. Вид у Теньки был довольный и малость ошалелый – словом, как обычно.

- Ну чего? – весело обратился он к остальным. – Сейчас запустим интересненький процесс!

- Нет! – вырвалось у Ортхэннэра. Тано лишь тяжко вздохнул.

- Ты уверен, что все пройдет по плану? – уточнил Майтимо.

- Конечно! – Тенька с силой пнул бочку по всем тумблерам сразу, так, что она даже пошатнулась. – У меня этих планов – завались! По какому-нибудь да пройдет…

Пинок явно пришелся бочке не по вкусу: она сердито задрожала, заставляя вибрировать землю под ногами. В днище что-то проворачивалось и металлически лязгало. Искры больше не летели, но с ними было как-то привычней.

- У меня странные ощущения, - внезапно подал голос Тано.

- Тебе больно, Учитель? – распахнул глаза Ортхэннэр, в любой момент готовясь зареветь. – Тенька, немедленно останови!!!

- Процесс запущен, - пожал плечами колдун. – Пока сам не остановится, ничего не сделать.

- Не больно, - с легким удивлением отметил Тано. – Но… странно.

И тут из бочки в небо вертикально выстрелил столб ярко-синего света. Зрители невольно отшатнулись. Что происходит с Тано, было уже не разобрать: его голова утонула в ослепительном свечении, не осталось даже силуэта.

- Учитель… - всхлипнул фаэрни.

- Не волнуйся, - участливо посоветовал Тенька. – Я ж профессионал! Ну, когда всё помню…

- Нас, наверное, не только из лагеря нолдор видно, но и в Валиноре, - предположил Майтимо, сощуренно глядя, как столб света вбуравливается в небо подобно лучу из чудо-трубки.

Покрасовавшись ровно столько, чтобы даже ленивый рассмотрел его из любой точки мира, столб постепенно начал гаснуть. Поблекла синева, контуры луча смазались и истончились, становясь все более прозрачными и словно уступая место восходящему солнцу. Сделался виден силуэт Тано – вроде бы невредимого.

Наконец, свет