– Да. Но она никогда не упоминала о нем, и я никогда его не видела.

– Вы совершенно уверены, что она не уехала той ночью?

– Я проспала и собиралась на работу в спешке. Деньги на камине я заметила только, когда вернулась. Их могли туда положить и ночью.

– Не упоминала ли она в разговоре с вами человека по имени Генри Рутланд?

Ирен покачала головой.

– Нет.

– У нее был браслет с брелоками. Вам не приходилось его видеть?

– Да, я его часто видела.

– Среди брелоков вы не замечали золотого яблочка?

Ирен явно удивилась.

– Да, конечно. Мистер Ройс подарил ей этот браслет. Это произошло вскоре после того, как она получила работу в «Золотом яблоке». Во время первого выступления она произвела фурор, и мистер Ройс подарил ей его на память.

– Гамильтон Ройс? Это владелец клуба, не так ли?

Она кивнула.

«Гамильтон Ройс – Генри Рутланд, – подумал я. – Может быть, это одно и то же лицо?»

– Вы его когда-нибудь видели?

– Никогда. Хотя Фрэнки говорила о нем не часто, но мне кажется, он ей нравился.

– Она когда-нибудь описывала его?

– Что-то не припоминаю, но у меня сложилось впечатление, что она считала его весьма красивым.

Я решил, что мне придется взглянуть на мистера Ройса. Он меня заинтересовал.

Мы проболтали еще полчаса, но больше я ничего не узнал. Все, что Ирен могла сообщить мне, она уже выложила. Зато у меня появилась еще одна ниточка. Следующий мой ход был – попытаться увидеть Ройса.

Я отвез Ирен домой, пообещал, что дам ей знать, если мне удастся совершить какие-нибудь поразительные открытия, и вернулся в свой «Приморский».

Войдя в номер, я забрался в постель и, лежа в темноте, принялся обдумывать добытые сведения.

Совершенно ясно, что у Фэй был загадочный знакомый. Она почему-то скрывала его существование от Ирен. Если у них были такие дружеские отношения, наиболее естественным было бы поговорить о нем с Ирен. Но она этого не сделала. Почему?

Был ли это Ройс? У меня в руках имелась одна лишь маленькая зацепка: этот человек курил египетские сигареты. Несколько необычно, но не так, чтобы совсем уж необычно.

Уехала ли Фэй ночью второго августа? Если да, то вполне возможно, что она это сделала в компании своего друга: я не забывал о том, что Фэй Бенсон и Генри Рутланд были зарегистрированы в «Шэд-отеле» в один и тот же день.

Разрыв во времени между вторым августа – днем ее отъезда из Тампа-Сити – и девятым августа – днем прибытия в Уэлден – озадачивал меня. Семь дней – где она находилась и что делала в течение недели?

– Думай об этом, Шерлок, – сказал я себе, – эти семь дней могут оказаться ключом ко всем тайнам. Раскуси этот орешек.

Заснул я только после двух.

2

На следующий день, вскоре после полудня, я подъехал к дому Хартли.

Открывший дверь мальчик-филиппинец провел меня в гостиную и сказал, что пойдет узнать, сможет ли мистер Хартли принять меня.

Мне пришлось прождать полчаса, прежде чем появился Хартли в красно-белом полосатом халате, надетом поверх серо-перламутровой пижамы. Выглядел он прескверно, но по крайней мере был умыт и побрит.

– Снова вы, – сказал он вместо приветствия, с трудом передвигаясь по ковру к бару. – Виски или джин?

Я ответил, что виски – это как раз то, что нужно.

Он приготовил две большие порции виски с содовой, протянул мне стакан дрожавшей, как осиновый лист, рукой и, рухнув в кресло, сделал глоток. Его всего передернуло, и он закрыл глаза.

– Солнечный свет и ранние посетители страшнее ада, – мрачно изрек он. – Порой мне хочется поселиться на другой планете. Вам никогда не хотелось жить, скажем, на Луне?

Я ответил, что с тех пор, как узнал, что там нет воздуха в количестве, заслуживающем внимания, а также очень холодно, мне никогда не приходилось серьезно рассчитывать на Луну, как на пристанище.

Он вытаращил на меня глаза и пожал плечами.

– Возможно, вы и правы, но подумать только, как там было бы спокойно!

Сделав еще глоток, он спросил:

– Так с чем, старина, вы пожаловали на этот раз?

– Вы являетесь членом клуба «Золотое яблоко», не так ли?

Казалось, он удивился.

– Совершенно верно, а что в этом предосудительного?

– Я хочу, чтобы вы провели меня туда сегодня вечером.

Он изумленно взглянул на меня, улыбнулся и поставил стакан на журнальный столик рядом с собой.

– А вы веселый малый! Итак, вы хотите, чтобы я захватил вас с собой в клуб, так, что ли? Это весьма любопытно, мистер Слейд, так вроде вас зовут?

– Слейден, – поправил я.

– Виноват, – он нащупал рукой стакан и поднял его. – Ваше предложение, мистер Слейден, звучит весьма любопытно. Что, интересно, позволило вам вообразить, что я пожелаю сводить вас вечером в «Золотое яблоко»? Я не хочу показаться грубым, но рассудите сами. Я встретил вас впервые вчера, а сегодня вы заявляете, что я обязан провести вас в наиболее дорогой на всем побережье притон и тратить на вас свои трудовые денежки. Не обижайтесь, мистер Слейден, но, когда я завожусь и начинаю сорить деньгами, я предпочитаю тратить их на девушку, которая будет чувствовать себя обязанной сполна со мной рассчитаться. Понимаете, что я имею в виду?

Я рассмеялся.

– Конечно, я сам предпочитаю действовать подобным образом, но в данном случае речь идет о деле, и весьма серьезном. У меня есть основания полагать, что Фрэнсис Беннетт убита.

Он плеснул виски себе на халат, но даже не заметил этого.

– Убита?

– Да. Поэтому мне необходимо проникнуть в клуб и посмотреть на месте что к чему. Вы – единственный знакомый мне человек в городе, вхожий туда. Вы окажете полиции большую услугу, если проведете меня в «Золотое яблоко».

Он устремил взгляд в ковер и стал размышлять. Судя по тому, как он сморщился, процесс этот протекал болезненно.

– Ее убил кто-то из клуба?

– Не исключено. – Я хотел было попросить его рассказать, как выглядит Ройс, но решил промолчать. Он смог бы, вероятно, прийти к заключению, что в убийстве я подозреваю Ройса, а если бы такие слухи распространились, я наверняка оказался бы в настоящей беде.

– Не вижу способа провести вас туда, мистер Слейден, – покачал головой Хартли. – Если это и удастся, то лишь повредит и вам, и мне. Объясню почему. Я считаюсь в клубе завсегдатаем, но ни разу не был там в обществе мужчины в качестве моего гостя. Ни разу.