Столбов молча наклонил голову. И осталось между ними, как всегда, недосказанное что-то…

Уже второй раз ему пришлось уходить с использованием «пси-фантомов» – личных видеокопий, создающих у наблюдателей впечатление полного соответствия преследуемой личности. Это начинало злить.

В своей новой квартире Шаламов без удовольствия принял душ и, чтобы сбить настроение, включил домашний видео. Однако успел посмотреть только часть всеземной ежедневной программы новостей, транслируемой на всю Систему, из которой узнал, что на Меркурии в результате какого-то эксперимента образовалась «сфера Сабатини» – объект с очень странными свойствами, немыслимыми с точки зрения законов физики. Захотелось выяснить подробности и уточнить детали, но сработала фаза «черного человека», и Шаламов со всплеском погрузился в глухой колодец небытия.

Вынырнул через сорок минут там же, в квартире, и впервые обнаружил, что помнит кое-какие моменты своей деятельности, вернее, деятельности тела во время отключения сознания! Раньше он абсолютно не ведал, чем занимается «черный человек», овладев человеческим телом, оболочкой носителя разума. Оказывается, «черный» продолжал жить по своим законам, хотя и в других условиях, то есть собирал информацию всеми доступными способами, главным из которых было прямое подключение к банкам данных по всем отраслям наук. Этому он научился уже сам, не привлекая к сотрудничеству вторую половину «я» Шаламова – человека.

Пытался маатанин распорядиться и балансами энергии, подсоединяясь к электропитателям, но человеческая оболочка не хотела поглощать энергию впрок, все-таки в отличие от «черного человека» землянин, даже научившись трансформировать тело в широких пределах, аккумулировать все виды энергий не мог.

– Ну ты, «сын сумерек», сукин сын! – проговорил Шаламов мысленно, обращаясь к затаившемуся в голове пришельцу. – Кончай самодеятельность! Тебе мало того, чем набит мой черепок? Все равно ведь не сможешь передать знания по назначению. – Пригрозил: – А станешь шебаршиться, найду Мальгина, он живо выдернет тебя из меня и засунет в машину.

Шаламов хихикнул.

– Станешь первым экзоинком, неплохая идейка?

«Черный человек» не ответил, глубоко безразличный к переживаниям бывшего хозяина тела.

– Как ты думаешь, что это за диковина – «сфера Сабатини»? – продолжал Шаламов рассеянно, забыв, что говорит, по сути, сам с собой. – Слетать туда, на Меркурий, что ли, посмотреть? Уж больно знакомые параметры…

В голове с тихим хрустальным звоном лопнул сосуд – «черный человек» соизволил ответить:

– Универсум. Перегиб координат. Пересечение континуумов. – Маатанин помолчал и закончил лаконично: – Зыбун.

– Как? – удивился Шаламов. – В каком смысле зыбун?

«Черный» затих.

Даниил покружил по комнате, пытаясь вспомнить, что он хотел сделать, но удалось это не сразу: мешала растущая раздражительность, борьба желаний (хотелось бежать, сидеть и лежать одновременно), какие-то причудливые призрачные видения – видимо, в сознании отражались мыслительные процессы «черного человека». Сосредоточившись, Шаламов наконец подчинил мозг и тело тому «я», которое чувствовало себя человеком, и позвонил Гзаронвалю, то бишь Семену Руцкому, – единственному, кто мог знать, где находится Купава. Жена все еще находилась в круге устойчивого интереса Даниила, хотя терпение, позволявшее ему пока упорно искать ее, уже иссякло. Кончался резерв ожидания, как сказал бы начальник спасателей-курьеров Прохор Жостов. Бывший начальник, впрочем.

Уже назвав номер Семена, Шаламов вдруг вспомнил о дочери Купавы (эта мысль всегда царапала ему душу когтистой лапой неприязни). Стоило поискать ее по детским учреждениям Земли и таким образом выйти на саму Купаву. Мысль была неплоха, и настроение Шаламова немного повысилось.

Гзаронваль-Руцкий ответил с явной неохотой – на третьей минуте вызова. При виде абонента недоумение и скука в его глазах сменились безмерным изумлением и страхом, однако он быстро взял себя в руки.

– Дан?! Вот уж кого не ждал.

– Почему? – угрюмо полюбопытствовал Шаламов. Гзаронваль смешался, подергал себя за вихор над ухом – в последнее время он носил прическу по моде «бреющий полет», и волосы торчали по бокам головы, как крылья летучей мыши.

– Ну-у… ходят слухи, что ты путешествуешь по иным мирам и вернешься не скоро. Надолго на Землю-матушку?

– Где Купава?

– Не знаю, – быстро ответил Марсель. Слишком быстро.

Шаламов поднял руку, и та за несколько секунд превратилась из нормальной человеческой руки в суставчатую конечность с широкой когтистой восьмипалой лапой зелено-фиолетового цвета. Лапа медленно потянулась к груди Гзаронваля, тот отшатнулся, напоминая пловца, сделавшего вдох и ушедшего под воду.

– Где Купава?!

Гзаронваль опомнился – его бывший друг находился далеко и не мог причинить ему вреда. Пробормотал хрипло:

– Монстр!.. Правильно говорил Каз… извини, Даниил, ты меня напугал. Я не знаю, где Купава. Спроси лучше у Мальгина, он должен знать. Говорят, что в последнее время они…

– Говори!

– Ну он же оперировал ее, спас от наркотранса… короче, это не мое дело. Если не получится с Мальгиным, приходи ко мне, подумаем вместе, где ее искать.

Виом погас.

Шаламов постоял у «домового» на дрожащих ногах, чувствуя, как в душе поднимается цунами злобы и ярости, попытался было успокоиться, но поздно: накал отрицательных эмоций превысил порог включения «черного сознания», и телом снова овладел маатанин. Третий раз за этот день…

Он мчался как снаряд, с огромной скоростью в каком-то сером тумане, проделывая в нем гладкий незарастающий туннель. Затем что-то щелкнуло, будто клапан в скафандре, и туман стал редеть, таять, распался на полосы и клочья, исчез. Теперь стало видно, что летит он над фиолетово-коричневыми горами с багрово светящимися вершинами. Пейзаж внизу казался диким руинованным хаосом, взгляд то и дело натыкался на «развалины» замков, соборов, циклопических стен и гигантских зданий, которых на самом деле не существовало. Человеческому глазу трудно было разобраться в цветовых сочетаниях и оттенках горной страны, слишком непривычны они были, неожиданны, калейдоскопичны, хотя нет-нет да и пробивалась сквозь чувство чужеродности чья-то успокаивающая воля: все нормально… все знакомо… все хорошо…

Мелькнули последние алые отроги горной страны и в долине, распахнувшейся под летящим, показалось зеленовато-серое, с серебристым отливом озеро, на берегу которого выстроился город. Чужой город, немного напоминающий скопление земных термитников, только величина каждого здания-«термитника» намного превышала земные аналоги.

Город приблизился, одно из его зданий выросло в мрачный «готический» собор, собранный из грубых столбообразных камней, грани которых отбрасывали гранатовые блики. Миг – и казавшийся сплошным частокол каменных уступов лопнул зигзагом щели, мелькнули толстые, фосфоресцирующие фиолетово-синим светом стены, сомкнулись за спиной. Движение оборвалось.