— Н-н-н-е-надо… Дай… полежу… у-м-р-у сейчас… Ах… м-м-м…

«Ни хрена ж себе, как ее колбасит! Не, так-то всякие женщины были… но… Это что же она — до сих пор кончает что ли? Разве так бывает? Ладно… врет — не умрет! Покурю пока!».

Иван встал, и отойдя к столу возле окна, закурил. Потом подумал, открыл шкаф…

«Ага! Я так и знал — женщина продуманная, все предусмотрела!».

В шкафу стояли две бутылки — с красным вином и коньяком. Еще — две тарелки с чем-то мясным и… сыром, что ли?

«Коньяк или вино? Вино… или коньяк? Все же… коньяк!».

Он открыл бутылку, и сделал два щедрых глотка.

«Ох… хорошо! Тоже дыхание перевести надо! А вот сыр она зря взяла. Сыром закусывать можно… Только потом запах изо рта… не очень-то!».

И вкусно закусил, глубоко затянувшись дымом папиросы.

«Лепота!».

Покосился на кровать. Варя лежала молча, все в той же позе, только уже не тряслась, а изредка вздрагивала, закрыв лицо руками и охватив себя за голову.

— Дай…, - хрипло донеслось, — дай… глотнуть.

— Вино? — переспросил Иван.

— К черту… к черту вино! Коньяка дай!

Со стоном женщина приподняла голову и ему пришлось ее поить прямо с рук, из горлышка бутылки.

— М-м-м… хорошо! Что это было… ты что со мной сделал?

«А глаза мутные-мутные! Интересно — а она сейчас вообще видит что-нибудь?».

— У тебя что, такого никогда не было? — удивился Косов.

— Такого… такого — никогда…

— Тебя никогда не ласкали так?

— Так… никогда. Было… несколько раз. Но все… как-то не так… Бледненько…

— Ты как себя чувствуешь, красавица?

— Пока не поняла… Надо покурить… Помоги мне. Ноги что-то… ослабели.

Фактически на руках он поднес ее ко столу.

— Дай я встану. Просто придерживай меня, а то… качает что-то…

Пока курила, Варя пришла в себя. Почему-то избегала смотреть на Косова.

— Ты чего, Варь?

— Мне… в душ надо… наверное. Да, точно! В душ!

— Пошли, провожу…

— Я сама…

— Да куда ты сейчас сама… Тебя же качает!

— Хорошо, проводи…

Душ они принимали вдвоем. Но Иван не приставал к женщине, просто обмыл ее сам.

— Вань… унеси меня на кровать, пожалуйста…

Уже на кровати, на которой она со стоном раскинулась звездой, он, наморщив нос, спросил:

— Что, все? Спим?

— Ну куда там! — приоткрыла она один глаз, — Сейчас… в себя приду. Продолжим.

Восстановилась она довольно быстро. Потянулась…

— Варя! Замри…

— Ты чего? — опять приоткрытый один глаз.

— Пить хочу, а тут немного воды есть! — обтер он в душе ее неаккуратно и сейчас заметил на груди, прямо на ближнем ореоле несколько капель. А еще немного есть на животике. Но надо торопиться — либо высохнут, либо скатятся.

— Ах! Ты опять начинаешь? — вздохнула женщина.

— Тут капельки есть… они уже какое-то время на тебе держались. А чистая вода, настоянная на чистом, красивом женском теле — это нектар для мужчины! Амброзия! Или — яд, это как посмотреть!

— Сумасшедший! Или поэт…, - она запустила пальчики ему в короткие волосы.

— Это часто — одно и тоже! Погоди… вот еще на животике…

— Нет-нет-нет… не продолжай! Знаю я, чем это может закончиться. Уже знаю… Хорошо-то как!

— А тебе не понравилось? — продолжая покусывать животик, спросил Косов.

— Понравилось! Очень понравилось! Только это не должно быть частым. А то — или умру, или приестся…

— Варь…

— М-м-м?

— У тебя была какая-то… чересчур бурная реакция. Ты такая горячая? Или я настолько хорош?

— Ты хорош! Раньше я так пробовала, но все — не то! Как-то… бывало просто приятно. Иногда… очень редко надо сказать, я могла дойти до самого пика. Но… редко. И не так ярко! А вообще… у меня уже очень давно не было мужчины.

— Странно! Такая женщина и без мужчины? — не поверил Иван.

— Да ну их… Один — важный, как не знаю кто! Проходит какое-то время, и он почему-то начинает считать себя в праве что-то от меня требовать: это — делай, это — не делай! Да пошел ты… Другие — наоборот, из них веревки вить можно. И такие… приторно-сладкие, что мелькает мысль — а кто из нас женщина? Поэтому… давно! И это к лучшему, как оказалось. Сейчас-то я оторвусь по полной!

— Не сильно ты и оторвешься! — хмыкнул Косов.

— Это почему еще? — приподнялась на руках Варя.

— Завтра концерт, а после концерта ты будешь никакая!

Варя засмеялась:

— Вань! У тебя иногда такие словечки проскакивают… немного непонятные и смешные. Но — точные!

— Да это анекдот такой есть… Ночь. В квартире звонит телефон, хозяйка берет трубку: «Алло!». Пьяный женский голос, запинаясь и икая, спрашивает: «А Вадика, вашего мужа можно?». Ошарашенная женщина кричит в трубку: «Кто это?». В ответ: «Люба!». Хозяйка, свирепея: «Какая Люба!». Из трубки: «Какая, какая… уже — никакая!».

Варя хохочет, но потом замолкает и морщится:

— Вот точно так у нас с Калошиным и было. Ну… когда мы с ним жили…

— Ну вот… будешь кукситься? — расстроился Иван.

— Вот еще! — Варя повернулась на бок и закинула ему ножку на живот.

«А ощутимо так! Ну да, ножка полная, мускулистая. Вес в ножке — чувствуется!».

— Вот ты хотел… ну… а я отказалась! А тебе как было, когда я делала… ласкала тебе?

— А то ты не поняла? Мне было… волшебно! — улыбнулся Косов, и стал поглаживать женщину по попе.

— Хочешь… еще так же?

— А как ты сказала — может приесться? — удивленно поднял бровь Косов.

— А мне, может быть, самой понравилось?! — куснула она его за грудь.

— Знаешь, что скажу… Нет! Ты мне не разрешила, а значит и я тебе не разрешу! — сурово сжал