Новая федерация, чтобы защититься от германцев и лангобардов, признала своим владыкой Византию; но недоступность островов на их мелководье для нападения с суши или моря, промышленность и стойкость граждан, растущее богатство их распространяющейся торговли обеспечили маленькому государству нерушимый суверенитет на протяжении тысячи лет.

Двенадцать трибунов - видимо, по одному на каждый из двенадцати главных островов - управляли правительством до 697 года, когда общины, почувствовав необходимость в единой власти, выбрали первого дожа или вождя, или герцога, который служил до тех пор, пока смерть или революция не свергнут его. Дож Аньелло Бадоер (809-27) так умело защищал город от франков, что дожи выбирались из его потомков до 942 года. При Орсеоло II (991-1008) Венеция отомстила за набеги далматинских пиратов, взяв штурмом их логова, поглотив Далмацию и установив свой контроль над Адриатикой. В 998 году венецианцы стали отмечать в каждый День Вознесения эту морскую победу и владычество символической церемонией sposalizia: дож с нарядно украшенной галеры бросал в открытые воды освященное кольцо и возглашал на латыни: "Мы женимся на тебе, море, в знак нашего истинного и вечного владычества".7 Византия с радостью приняла Венецию в качестве независимого союзника и вознаградила ее полезную дружбу такими торговыми привилегиями в Константинополе и других городах, что венецианская торговля достигла Черного моря и даже портов ислама.

В 1033 году торговая аристократия положила конец наследственной передаче герцогской власти, вернулась к принципу избрания собранием граждан и заставила дожа отныне править в сотрудничестве с сенатом. К этому времени Венецию уже называли "золотой" (Venetia aurea), а ее жители славились роскошной одеждой, повсеместной грамотностью, гражданской преданностью и гордостью. Это было неугомонное племя, умное и хитрое, смелое и ссорящееся, благочестивое и беспринципное; они продавали христианских рабов сарацинам,8 а на вырученные деньги строили святилища святым. В лавках Риальто работали умелые мастера, унаследовавшие промышленные навыки римской Италии; по каналам шла оживленная местная торговля, бесшумная, если не считать истошных криков гондольеров; на островных набережных стояли живописные авантюрные галеры, груженные товарами из Европы и Востока. Торговые рейсы финансировались за счет капиталистических займов, выплачиваемых обычно под двадцать процентов.9 Разрыв между богатыми (maggiori) и бедными (minori) увеличивался: богатые становились еще богаче, а бедные - лишь чуть менее бедными. К простоте не проявлялось никакого милосердия. В гонке побеждали быстрые, в битве - сильные. Миноры ходили по голой земле, и отбросы их домов бежали по улицам и в каналы; маджори строили великолепные дворцы и пытались умиротворить Бога и народ самым богато украшенным собором в латинском мире. Дворец дожей, впервые возведенный в 814 году и сожженный в 976 году, претерпел множество изменений в облике и облике, прежде чем обрел свое изящное сочетание мавританского орнамента и ренессансных форм.

В 828 году несколько венецианских купцов украли из александрийской церкви мощи святого Марка. Венеция сделала апостола своим святым покровителем и опустошила полмира, чтобы увековечить его кости. Первый собор Святого Марка, начатый в 830 году, был настолько поврежден пожаром в 976 году, что Петр Орсеоло II начал строительство нового, более крупного здания. Были вызваны византийские мастера, которые создали его по образцу церкви Святых Апостолов Юстиниана в Константинополе - с пятью куполами над крестообразным планом. Работы продолжались почти столетие; основное сооружение было закончено в основном в его нынешнем виде в 1071 году и освящено в 1095 году. Мощи святого Марка были утеряны во время пожара 976 года, и их отсутствие угрожало святости собора, поэтому было решено, что в день освящения молящиеся должны собраться в церкви и помолиться об обретении мощей. По преданию, дорогому для добрых венецианцев, столб поддался их прорицаниям, упал на землю и явил евангельские кости.10 Здание неоднократно повреждалось и ремонтировалось; едва ли в течение десятилетия не происходило каких-либо изменений или украшений; тот собор Святого Марка, который мы знаем, не имеет какой-то одной даты или периода, но является каменной и драгоценной летописью тысячелетия. Мраморные облицовки были добавлены к кирпичным стенам в двенадцатом веке; колонны всех сортов были привезены из дюжины городов; византийские художники, натурализовавшиеся в Венеции, выполняли мозаики для собора в двенадцатом и тринадцатом веках; В 1204 году из завоеванного Константинополя были вывезены четыре бронзовых коня, которые были установлены над главным порталом; готические художники в четырнадцатом веке добавили пинаксы, оконные наличники и экран святилища; а в семнадцатом веке художники эпохи Возрождения покрыли половину мозаик безразличными фресками. Через все эти изменения и века странное здание сохраняло свой характер и единство - всегда византийское и арабское, богато украшенное и причудливое: Внешний облик поражал воображение арками, контрфорсами, шпилями, колоннами, порталами, пинаклями, инкрустированными полихромным мрамором, резными карнизами и величественными куполами; внутренний - мрачной пустыней цветных колонн, резных или расписных эспадрилий, мрачных фресок, 5000 квадратных ярдов мозаики, полов, инкрустированных яшмой, порфиром, агатом и другими драгоценными камнями; и Pala d'oro, или золотой редерос, изготовленный из дорогих металлов и перегородчатой эмали в Константинополе в 976 году, усыпанный 2400 драгоценными камнями и установленный за главным алтарем в 1105 году. В соборе Святого Марка, как и в соборе Святой Софии, византийская страсть к украшательству превзошла саму себя. Бог должен был почитаться мрамором и драгоценностями, а человек - ужасаться, дисциплинироваться, ободряться и утешаться сотней сцен из христианского эпоса, от сотворения до гибели мира. Собор Святого Марка стал высшим и характерным выражением латинского народа, восторженно покоренного восточным искусством.

4. Итальянская цивилизация: 566-1095

В то время как восточная и южная Италия оставалась византийской по культуре, остальная часть полуострова развивала новую цивилизацию - новый язык, религию и искусство - на основе своего римского наследия. И даже в условиях вторжения, хаоса и нищеты это наследие никогда не было полностью утрачено. Итальянский язык был грубой латынью древнего населения, которая постепенно превратилась в самый мелодичный из всех языков. Итальянское христианство было романтическим и красочным язычеством, ласковым политеизмом местных и защитных святых, откровенной мифологией легенд и чудес. Итальянское искусство подозревало готику в варварстве, цеплялось за базиликанский стиль и, наконец, в эпоху Возрождения вернулось к августовским формам. Феодализм никогда не процветал в Италии; города никогда не теряли своего превосходства над деревней; промышленность и торговля, а не сельское хозяйство, прокладывали пути к богатству.

Рим, никогда не бывший торговым городом, продолжал приходить в упадок. Его сенат погиб во время Готской войны; древние муниципальные учреждения после 700 года превратились в пустые инструменты и мечты мятежников. Разношерстное население, живущее в убожестве, облегченном сексуальной свободой и папскими милостынями, могло выражать свои политические эмоции только