старый дуралей, должно быть, и вовсе на смертном одре?

Притворившись, что размышляет, граф покривлялся некоторое время, после чего со вздохом продолжил:

И что же? У вас там того и гляди гражданская война начнется, и, похоже, молодой человек, королевство твое в большой беде. Не уверен, интересен вашей принцессе девятый сын нашего императора или нет, но думаю, в обмен на брак его Высочество мог бы протянуть ей руку помощи. Пуская наша империя немного стоит, но решить ваши мелкие проблемки для нас – не более, чем протянуть ту самую руку, знаешь ли.

Слова его, насквозь пропитанные насмешкой, оскорбили бы любого гражданина Ауина. Амандина сжала кулаки и прикусила язык, чтобы не давать волю гневу и не уподобляться.

Нахмурилась и Скарлетт. Неважно, насколько плачевно сейчас обстояли дела в этой стране, речь шла о ее родине, и издевательства чужестранца ее задели.

Но позволил ярости взять верх над разумом все же Брэндель. Просияв насмешливой улыбкой, скорее напоминавшей оскал, он дал понять, что готов заставить ублюдка ответить за каждое слово.

Его рука впервые за все время коснулась рукояти Гальран Гайи.

Доставать меч без намерения убивать он не собирался, но грех не дать противнику желаемого, когда тот так явно напрашивается на смерть.

«А тебе ведь далеко и до Кодана, которого я давно превзошел. С тобой ни возможности Плейнсволкера, ни помощь Скарлетт не понадобятся: десять ударов – и ты у меня замолчишь навеки!»

Зифрид, которой до судьбы Ауина не было особого дела, спокойно держалась за руку Амандины, но увиденная вспышка ярости заставила девочку испуганно прижаться к взрослой подруге. Она еще ни разу не видела Брэнделя в таком состоянии и всерьез за него испугалась – вдруг что случится с братцем? Девочка решила попытаться не дать ситуации зайти дальше.

Тебе здесь не рады! Уходи! – раздался прерывающийся от волнения детский голосок.

Калленс опешил. Чего он точно не ожидал – так это такой дерзости от ребенка, да еще и сенья. Не сразу сообразив, что ответить, он наконец выдал:

Что и требовалось доказать: чего ждать от дикарей, не способных даже ребенка угомо… – но тут его речь прервалась.

Пораженно затих не только граф, но и гудевшие позади кентавры. Все место дуэли стремительно покрывалось инеем, а вокруг настолько похолодало, что задрожали даже кентавры.

Под удивленные возгласы белый налет из инея вырос в толстый слой наледи, причудливо вздыбившей дощатый настил. Казалось, еще секунда – и он разлетится на ледяные осколки.

Волна холода настолько быстро метнулась прямо на Калленса, что тот застыл от шока.

«Сила Элемента с такой дальностью действия? Да, этот его Ледовый элемент – не шутка, ну и мощь!»

Он уже хотел было поднять меч и воспользоваться собственной силой Элемента, но тут раздался громкий окрик:

Остановитесь!

Калленс отвлекся, в отличие от Брэнделя, который и ухом не повел, продолжив движение. Гальран Гайя уже покинул ножны, а помноженная на ярость сила Элемента вышла на новый уровень. Похоже, сцена с лишением голов стражников Гродэна грозила повториться в любую минуту.

И все же полетевшая в сторону Калленса атака чудовищной силы не достигла цели, остановленная силой еще большей.

Вокруг Брэнделя словно выросла стена, мигом отрезавшая его от силы Элемента.

Не позволяя шоку взять верх, Брэндель мгновенно развернулся к ее источнику. Сбившиеся в кучку кентавры принялись расступаться, пропуская прекрасную женщину лет сорока в наполовину скрывавшем сияющий доспех красном плаще, поверх которого струился водопад длинных зеленых волос.

Только едва заметная паутинка морщин вокруг глаз выдавала ее возраст. Не сводя с Брэнделя гневного взгляда, она хранила сосредоточенность, с усилием, но продолжая сковывать не только его Элемент, но и движения.

Разглядев уникальные серьги в форме зеленых орлов, Брэндель почувствовал, что попал в смертельный переплет.

«Да вы шутите! Лазурный генерал, Вероника? Это что за скрипт такой в игре?!»

Одна из немногих женщин в высшем эшелоне киррлутцского военного командования, ветеран Ноябрьской войны, а к тому же – старшая по званию в Союзных войсках на Восточном фронте во время Второй Священной войны.

Силу своего Элемента она полностью высвободила еще сто лет назад, а последние тридцать – только множила титулы и почетные звания: Великая, Мудрейшая, Лазурный генерал и так далее, и так далее. Живая легенда, и, несомненно – в числе сильнейших бойцов во всем Киррлутце.

В игре она в итоге стала кем-то вроде наставника Фрейи.

«И даже на пике силы Фрейе до Вероники было далеко. Черт, не хотелось бы встретиться с ней при таких обстоятельствах. Я ведь чуть не убил Калленса, пускай и не по своей вине, и она явно встанет на сторону соотечественника».

Значит, на Империю сверху вниз смотришь? – лишенным эмоций голосом проговорила она, сразу перейдя к делу.

И тут же прижала Брэнделя силой ауры, словно поднеся клинок ему к горлу. Слегка вздрогнув, он все же не отвел взгляд.

Похоже, граждане Киррлутца в решении проблем окончательно отвыкли договариваться. Все притесняете да давите, а рыцарство уже и не про вас вовсе. А еще, сдается мне, вы не только дома так себя ведете, но и на чужой территории.

Сердце у Брэнделя билось как бешеное, но волнения он не выдал. По крайней мере, на территории друидов эти заносчивые ребята дважды подумают перед тем, как совершать необдуманные поступки.

К тому же, его слова попали в точку: жестокость и безразличие Киррлутца ко всему, что их не касалось, не только осуждали все считавшие себя их союзниками государства, но и в самом Святом Соборе, несмотря на то, что в Совете Семи их неизменно представляло не менее половины действующих кардиналов. Так продолжалось веками, и отпускать бразды власти Киррлутц не собирался.

Холодно хмыкнув, Вероника заговорила вновь:

Острый язык тебе не поможет. Калленс, преподай-ка этому ауинцу урок!

Тот, почувствовав, что Вероника сдерживает противника аурой, зловеще улыбнулся. Убивать парня на земле друидов не стоило, но можно было как следует его ранить, а если повезет – и вовсе пощипать перышки обоим талантливым ауинским птенчикам. Чтобы больше никогда не взлетели.

Почтительно поклонившись Веронике, он достал меч, первым делом нацелившись Брэнделю на запястья. В ответ Скарлетт подняла алебарду, собираясь блокировать удар, но взгляд, который метнула в нее Вероника, заставил девушку почувствовать, что ее словно ужалила ядовитая змея. Резкая и сильная боль заставила ее выронить оружие, и алебарда со звоном упала на землю.

Ободренный, Калленс процедил с холодной улыбкой: