солнцем». Это циничное высказывание не оставляло никаких сомнений в том, кто заказывал музыку. Более того, интенсивные общественные дебаты вокруг конституционализма сильно сузили премьер-министру поле для маневра. Повернуться спиной к макартуровскому проекту значило подвергнуть риску еще более интенсивной критики со стороны общественности документ Мацумото, в котором положения, предложенные SCAP, почти отсутствовали. В то же время эти положения были весьма популярны среди японцев, особенно длинный список личных прав и свобод.

Сидэхара начал искать встречи с МакАртуром, чтобы обсудить возможности компромисса. 22 февраля 1946 г. между ними состоялась трехчасовая дискуссия. Генерал был непоколебим. Верховный командующий еще раз, тщательно выговаривая слова, сказал, что он поддерживает базовые принципы, высказанные в проекте GHQ. Также он повторил, что Британия и Советы будут настаивать на ликвидации монархии, если не произойдет либерализации конституции. Сидэхара сдался и приказал Мацумото созвать его комитет и пересмотреть свой проект в соответствии с американским образцом. 4 марта команда GHQ рассмотрела и одобрила новую версию. На следующий день Сидэхара представил ее японскому кабинету. Ее основные положения были весьма близки к макартуровскому оригиналу. Единственным существенным отличием был пункт о двух палатах парламента. Это положение было согласовано 22 февраля, во время встречи МакАртура и Сидэхара.

Дальнейшее продвижение проекта шло достаточно гладко. 6 марта 1946 г. кабинет разослал текст в средства массовой информации. Все основные политические партии высказались в поддержку новой конституции. Исключение составила коммунистическая партия, которая обвиняла императора в военных преступлениях и хотела создать Японскую народную республику. Затем документ был направлен в парламент, который утвердил его голосованием, состоявшимся 7 октября. Этому предшествовали внесения кое-каких правок, которые касались лексики, а также горячие выступления консерваторов, возмущенных перемещением суверенитета с императора на народ и считавших, что новая конституция может негативно повлиять на «национальную идею государственности» (кокутай). Наконец, 3 ноября 1946 г. — в девяносто четвертую годовщину рождения императора Мэйдзи — его внук, император Сева, провозгласил новую конституцию, которую он объявил поправками к документу 1889 г. Несмотря на новые положения об отделении церкви от государства, император, по освященной временем традиции, сообщил о своих действиях своим предкам во время специальных церемоний, проведенных в трех основных святилищах синто, и 3 мая 1947 г. конституция вступила в силу.

Децентрализация

Еще одной целью американской оккупации Японии была ликвидация тех очагов концентрации власти и богатства, которые были созданы в Японии элитами военного времени. Следовало демонтировать те структуры, через которые эти элиты осуществляли свои, предположительно, преступные деяния, и создать условия для возникновения новых учреждений, которые будут поддерживать SCAP при проведении реформ. Так, на рубеже 1945–1946 гг., сотрудники GHQ получили из здания «Даи-Ичи» приказ разрушить конгломераты дзайбацу, ускорить рост профсоюзов, осуществить программу земельной реформы в сельской местности, принять из рук центральной бюрократии контроль над образованием и переписать Гражданский кодекс.

Как и в случае многих других инициатив оккупационных властей, оригинальное решение разрушить крупнейшие японские конгломераты, или, как иногда говорили, заняться «разорением дзайбацу», пришло в голову политикам в Вашингтоне. Согласно официальной точке зрения, статистические данные свидетельствовали о том, что основные дзайбацу контролировали, вероятно, 3/4 планировщиков. Из этой информации вытекало два предположения. Одно из них состояло в том, что главы этих конгломератов вступили с милитаристами в сговор ради расширения заморских владений Японской империи, спровоцировав, таким образом, войну с Китаем и Соединенными Штатами. Огромные дзайбацу были, по словам одного известного американского антимонополиста, «архитекторами безответственного руководства Японии»{334}. Второе предположение состояло в том, что богатство таких масштабов по определению своему противоположно развитию демократии. В конце лета 1945 г. в Японию была направлена миссия Госдепартамента для исследования крупного бизнеса. В своем отчете глава этой миссии написал, что «концентрация экономического контроля дает возможность дзайбацу продолжать придерживаться полуфеодальной практики по отношению к своим работникам, подавлять рост заработной платы и препятствовать развитию независимых политических идеологий. Таким образом, формирование среднего класса, который был полезным в противостоянии милитаристским группам в других демократических странах, было заторможено»{335}. Эти слова вызвали горячее одобрение со стороны SCAP.

Японцы не оставили без внимания устремления американских оккупационных властей. Лидеры японского бизнеса признавали, что некоторое разукрупнение дзайбацу неизбежно, и они поспешно разработали свои собственные планы, надеясь успеть выполнить всю работу скальпелем, прежде чем американцы возьмутся за топор. Так, в начале ноября 1945 г. дзайбацу «Ясуда» выдвинула предложение экономической реформы, которое немедленно получило поддержку со стороны конгломератов «Мицуи», «Мицубиси» и «Сумитомо». Согласно плану «Ясуда», все компании, входившие в состав четырех основных дзайбацу, должны продать свои акции с публичных торгов, после чего директора компаний, вместе со всеми членами семьи дзайбацу, работающими на предприятиях, откажутся от своих должностей.

МакАртур 6 ноября 1945 г. принял предложение Ясуда, но с той оговоркой, что SCAP оставляет за собой право предпринимать дополнительные, более радикальные меры. В конце концов, не без влияния со стороны Уитни, МакАртур решил, что дзайбацу нуждаются в более масштабной чистке, чем просто уход директоров и членов семей. Соответственно, начиная с января 1947 г., около шестисот руководящих сотрудников компаний увидели свои имена в списках уволенных. Сотни других управленцев ушли сами, не дожидаясь, пока их попросят освободить занимаемые ими места. В итоге из компаний ушли около 15 тысяч бизнесменов, причем высший уровень руководства потерял почти каждого четвертого своего представителя. Однако, к растущему разочарованию некоторых чиновников GHQ, многие из этих людей вскоре всплыли в новых корпоративных организациях. Ведь им было запрещено работать только в определенных компаниях, а не работать вообще. Так, уволенный глава банка Мицуи стал председателем совета недавно созданной компании «Сони», которая сильно выиграла от использования его опыта и личных связей с другими представителями японской бизнес-элиты.

В 1947 г. SCAP активизировал свою кампанию против дзайбацу. В апреле американские оккупационные власти заставили парламент принять Антимонопольный закон, который запрещал картели и монополистические компании. В июле, как только закон вступил в силу, МакАртур потряс японский деловой мир, отдав приказ о роспуске двух гигантских корпораций — главных торговых компаний «Мицубиси» и «Мицуи». Соответственно, в конце 1947 г., МакАртур заставил парламент принять Закон о ликвидации чрезмерной концентрации экономической власти. Он предписывал разукрупнять любую компанию, которая доминировала в каком-либо секторе рынка до такой степени, что не позволяла появляться новым компаниям. Когда GHQ заявила, что новый закон может быть применен по отношению к более чем тысяче японских фирм, реакция в японских деловых кругах