– Что ты предлагаешь? – спросил я, прекратив ходьбу и уставившись в призрачно-бледные глаза маленького человечка.

– Не открывать огонь, пока они не приземлятся в долине, – ухмыльнулся во весь рот коммандер Аристид. – Затем захлопнуть крышку.

– Стрелять по городу? – возмутился Дюран, которого не было на встрече с Хауптманном и Бэнкрофт.

– Так он же пустой! – парировал Лориан. – Почему нет? Почему не устроить им то же, что Иубалу устроило нам? Приманим их, позволим рассредоточиться. – Он вскочил на ноги и подбежал к голографическому столу между нами. – Пускай ирчтани держат внутреннюю стену, а наши солдаты перекроют тоннели, ведущие из города к бункерам, в наиболее безопасных местах. Здесь, здесь… и здесь. – Лориан отметил нужные места мертвенно-бледными пальцами. – Сьельсины высадятся в городе, чтобы поохотиться, но никого не найдут. Приманим их, – повторил он, – а потом хлоп! – и крышка.

Я начал машинально кивать и даже не сразу это заметил.

– Хорошо. Так у нас будут готовы маршруты отступления к Ураганной стене на случай потери города, и мы сможем наглухо запечатать за собой проходы. – Я посмотрел на Корво и Дюрана. – Обсудите это с Бэнкрофт? Нужно быть уверенными, что в тоннелях свободно от нижних врат до самой крепости. Не хочу, чтобы под ногами вертелись беженцы.

– Нижние ворота неплохо бы заминировать, – предложил Паллино с галерки. – Нельзя, чтобы Бледные отодрали нас в зад, пока мы будем отступать.

Я кивнул. План начинал складываться.

Молнии грызли горизонт, освещая далекие атомные станции и делая отчетливыми столбы белого дыма. Я вдруг почувствовал весь объем воздуха, высоту облаков над головой и вокруг меня, их вес и наэлектризованность. Новыми глазами я осматривал раскинувшуюся внизу землю, видел, как в бесчисленных вариантах стелется подо мной космодром, как бесчисленные переплетения молний сверкают сквозь бессчетные сочетания облаков на глазах у всевозможных версий меня, настолько похожих, что сам я с трудом видел разницу.

– Так и думала, что ты здесь.

Я не заметил, как подошла Валка. Мое новое зрение было ограничено моим восприятием, и пусть, сосредоточившись хорошенько, я мог видеть бесконечные варианты настоящего, эта бесконечность так же была ограничена моими чувствами. На горе я смотрел глазами Тихого и потому видел все, заглядывал за пределы своей смертной оболочки, за границы разума и сна, проникая в невероятные, мало отличающиеся от снов миры и сюжеты. Возможно, они и были всего-навсего снами.

– Не услышал, как ты поднялась, – сказал я, оборачиваясь.

Валка выглядела как обычно. Кривая улыбка, золотистые глаза, растрепанные красно-черные волосы. Она надела короткую кожаную куртку, чтобы защититься от ветров, гулявших по Ураганной стене. Винно-красный цвет хорошо сочетался с черной футболкой с орнаментом из черепов и надписью на тавросианском, которая подтверждала мою прежнюю догадку. «Анитья» – так называлась любимая музыкальная группа Валки.

– Так было задумано! – Валка едва не рассмеялась. – Как ты?

– Спокоен, как море перед бурей! – ответил я громко, ведь нас разделяло шагов двадцать, не меньше. Посмотрев на молнии, добавил: – В данном случае в прямом смысле.

С момента нашего прибытия в Дейру мы уже стали свидетелями нескольких бурь, однако в городе они не производили столь яркого впечатления. На Ураганной стене ветры могли достигать скорости шестьсот миль в час, чему способствовало открытое пространство – и это не считая восходящих потоков, возникавших, когда ветер ударял в бледные бастионы гигантской конструкции из металла и камня.

– Да, – согласилась она, подходя ко мне. – Сейчас здесь так спокойно.

– Как всегда перед битвой, – сказал я. – Как будто весь мир затаил дыхание.

На горизонте снова сверкнули молнии, но гроза была слишком далеко, чтобы услышать раскаты грома. Мое второе зрение угасло, и я полностью погрузился в реальный мир.

– Отавия вернулась на корабль, – добавил я, укутавшись в плащ.

Валка прислонилась к парапету и посмотрела на колоссов, стоявших в четырех тысячах футов под нами. С такой высоты гигантские махины казались жуками. Над нами, среди облаков мерцали красные вспышки корабельных двигателей.

– Я провожала ее, – сказала Валка. – Думаешь, сработает?

– Не знаю. – Я посмотрел на нее искоса, сбитый с толку таким вопросом, и облокотился на перила. – Валка, я ведь в самом деле не могу видеть будущее.

Я пытался объяснить это сотни раз, с тех пор как мы улетели с Анитьи, до и после заморозки.

– Но ты его видел, – возразила она. – Видел, как Бледные нападают на эту планету.

– На вершине горы, – ответил я. – Но там я был не один.

Я взял ее за руки, радуясь, что ветер и открытый воздух уносили мои слова. Посмотрел ей через плечо. Вдали солдаты спешно возились с установленными на стене батареями. Техники обступили массивные проекторы силовых полей, располагавшиеся по всей стене на расстоянии четверти мили друг от друга. Их серебристые купола слабо искрились. Я также заметил своих телохранителей, безликих вооруженных людей в доспехах и форме Красного отряда, державшихся на почтительном расстоянии.

Я никогда не был поистине один.

– Они точно прилетят? – спросила Валка.

– Точно.

– Значит, битвы не избежать, – покачала она головой.

– Надеюсь, последней, – ответил я, вспоминая видения.

Существовало так много будущих, так много мест во времени. Видел ли я в пейзаже вероятностей долины, в которых война заканчивалась у Береники? Или мне это приснилось? Я знал, что должен избегать тех будущих, которые видел, и этого было достаточно.

– Мы можем остановить Дораяику здесь, – сказал я. – Оно главная угроза. Без него остальные кланы сдадутся или… спрячутся обратно во Тьму, из которой явились.

Как только я открыл рот, так отчетливо вспомнил, что таилось в этой тьме. Образы молниями вспыхивали в голове. Устрашающие крылья, извивающиеся бесформенные тела.

– В чем дело? – спросила Валка.

– Ни в чем, – ответил я и погладил ее по лицу, попытался улыбнуться, но вышло натянуто. – Спроси меня как-нибудь в другой раз.

Она прижалась к моей ладони, подошла ко мне, хотя прежде на публике старалась вести себя более сдержанно. Я обнял ее другой рукой, помня о том, что на нас могут глазеть.

Какое-то время Валка не шевелилась.

– Адриан, мне кажется, что я становлюсь твоей тенью, – сказала она наконец, и я не отпускал ее, позволяя закончить. – Я годами изучала Тихих. Десятилетиями. И ошиблась. Ошиблась… во всем. Они не были древними людьми. Вообще не были людьми. Даже их philukun язык оказался вовсе не языком! А ты… чертов имперский палатин… – Ее сердитый голос оборвался, затерялся в складках моего плаща. – Я не справилась ни с одной поставленной целью. После гвардии… я захотела стать ученым. Но у меня даже это толком не вышло.