и французами в серьёзные сражения. Там – гарнизон уничтожить, здесь – отряд фуражиров, тут – разведку или отставший от основного отряда полк… Спасала тренированность: драгуны, которые добрую половину переходов бежали рядом с лошадьми; пехотинцы, основная часть тренировок которых заключалась не в муштре на плацу, а в марш-бросках. И конечно, индивидуальная подготовка.

Европейцы пренебрегали ей по вполне понятным причинам. Прежде всего потому, что при столкновении отрядов от батальонов и выше имеет значение не столько личное мастерство каждого из бойцов в фехтовании, фланкировании, рукопашном бое и меткой стрельбе, сколько плотность огня и умение работать единым организмом. Ну и разумеется – солдатам просто не доверяли[341].

Более качественная индивидуальная подготовка давала преимущество при столкновении небольших отрядов, а именно так чаще всего и действовали венеды. Но пусть отряды эти и были невелики, численное превосходство в большинстве случаев было за воинами Грифича. Более тренированные, с пошитыми по ноге сапогами, с более удобной экипировкой… Они за день совершали переходы, которые даже прусские ветераны на могли преодолеть за два дня. В итоге, условия встречи почти всегда выбирали славяне – и побеждали.

Вот так, «отщипывая» потихонечку и не вступая в серьёзные сражения, они трепали вражеские войска. По чуть-чуть, по кусочку… И вот к концу августа только убитыми в столкновениях с венедами Фридрих потерял двадцать пять тысяч человек. Да примерно столько же – ранеными, из которых добрая половина вышла из строя если не навсегда, то очень надолго. Герцог Померанский же и его полководцы в общей сложности потеряли около полутора тысяч человек.

У австрийцев успехи были куда скромнее – те тяготели к большим сражениям. Но вот качество армии было не слишком хорошим, и здесь ситуация была обратной – около пятидесяти тысяч безвозвратных потерь против двадцати прусских.

Нужно сказать, что виной такого соотношения потерь была разница не только в качестве войск, но и в управлении. Прусскими войсками командовал сам Фридрих, австрийскими же – сразу Лаудой и Ласси. Полководцы эти пусть и были небесталанны, но друг с другом враждовали давно и яро. С учётом слабого правителя, сидевшего на австрийском троне… В общем, они не слишком стеснялись «подставлять» друг друга, время от времени подыгрывая пруссакам.

Французы же накопили почти тридцать тысяч войск после приснопамятного поражения маркизу и… Перестали воевать. Они не вышли из войны – они просто встали лагерем и время от времени перемещались, угрожая австрийским войскам. Но в бой не торопились. Старый Фриц скрипел зубами, но терпел – союзники-хозяева, как-никак…

«Укусы» венедов в конце концов взбесили прусского короля, и он, собрав в кулак почти сто тысяч войск, пошёл на Померанию. Австрийцы вполне закономерно устранились – не в первый раз. У них моментально нашлись весьма уважительные отговорки, мешающие им помочь союзнику.

– Верные сведения, сир, – устало подтвердил Юрген, сидя в кресле. Разведчик потёр серое от усталости лицо и продолжил: – Австрийцы точно не придут. Но тут, правда, французы ещё сыграли – выдвинулись и стали угрожать Вене. Так что вместе с шестидесятитысячным прусским корпусом под командованием племянника Фридриха, соединившимся с франками, опасаются они резонно.

– Не оправдывай, – желчно усмехнулся Рюген, – я тебе с ходу назову десяток интересных ходов, которые помешали бы Фрицу, но не навредили бы им самим.

– Понимаю, сир, – тускло ответил фон Во, – но сам знаешь, каковы у них войска, да каковы полководцы. Двоевластие, мать их, да ещё и у враждующих людей!

– Тоже верно… Ладно, такой исход я рассматривал, есть чем ответить.

Расстелив карту с пометками, Грифич подозвал Юргена…

– Смотри – вот маршруты для прусских войск. Подбирали достаточно удобные и логичные для Фридриха, но для нас они ещё более удобные. Вот места для возможных боёв – принцип тот же. Сможешь подвести?

Некоторое время старый «волк» рассматривал карту, затем кивнул решительно:

– Да, сир. Не скажу, что мои люди могут всё, но очень, очень многое.

Глава третья

Прибывший Богуслав возглавил кавалерию, начав «щипать» войска Фридриха, уверенным маршем идущего в сторону Померании. Владимир взял на себя пехоту и в свою очередь «кусал» пруссаков, не просто пятясь, а устраивая засады, подрывая за собой мосты и так далее. Темп марша сильно замедлился, что давало ощутимый выигрыш коннице наследника, что заставляло держаться пруссаков единым кулаком, а это не всегда было удобно как для снабженцев, так и для разведки, не говоря уж о гигиене.

Пруссаки пытались противодействовать, всё-таки не так давно именно их конница считалась лучшей в Европе. Но за прошедшие годы они сильно «просели» из-за экономии на чём можно и нельзя. Венеды же сильно выросли и из-за более высокого темпа передвижения могли выбирать место и время для боя.

Получалось не всегда, так что произошло несколько конных сражений, невероятно ожесточённых и кровавых. Драгуны (по большей части) Богуслава потеряли в них около пяти тысяч человек, а пруссаки – свыше пятнадцати. Теперь кавалерия почти сравнялась по численности, но психологически немецкие драгуны надломились.

Они всё так же браво летели навстречу, так же лихо звенели клинками, но… Перестали быть инициативными, ходили в атаки едва ли не всем составом, чуть быстрее отступали… А у венедских драгун слава редкостных отморозков только укрепилась: особенно после слов Богуслава перед одной из битв: «Больше позитива, парни, рубим и улыбаемся!» Славяне и правда развеселились, чем сильно напугали противника. Улыбающаяся усатая рожа, летящая на тебя с клинком наголо, уверенности не прибавляет… Ну а «скифы» наследника ходили теперь в атаки с улыбками… И очень редко оставляли врагов живыми.

Герцог Померанский отступал в сторону Вустрова, стараясь создать у Фридриха впечатление, что это прусский король загоняет его в ловушку. Озёрный край был тем ещё местечком и для маневренной войны подходил слабо…

– Пресёк поворот в сторону Виштока! – доложил светящийся гонец.

– Подробней.

– Так это, сир… Фридрих заметил сперва наших конных разведчиков, они там специально на виду покрутились, затем обоз перехватил с захваченной амуницией – мы его как раз туда гнали.

– Обозные?

– Принц пленных посадил управлять и сотню улан вроде как в охрану. Так что когда пруссаки подоспели, мы драться не стали. Так, постреляли и ушли. Правда, под картечь попали почти полсотни…

Здесь голос гонца-улана погрустнел.

– Не печалься, военную судьбу сам знаешь, – утешил его герцог, – тем более что погибли они не глупо, а заманивая врагов в засаду. Мы за каждого улана не