— Почему сейчас? Почему сейчас ты мне всё рассказал? Её имя? Цвет волос и характер? Из-за тебя теперь я действительно тоскую по ней…

Лак встал с кровати, убирая со своего тела толстую руку отца, которая всё это время боялась выпустить его.

Он подошёл к полке, где лежал альбом.

Лак открыл его и перед ними появилась голограмма счастливой семьи с новорождённым малышом. Худой и молодой Мидас улыбался, как никогда не видел до этого Лак. Рядом с ним стояла женщина с такой же яркой улыбкой, которая целовала своего новорождённого ребёнка. Они смотрели на ребёнка, как на центр своего мира.

«Мне повезло родится у двух действительно любящих друг друга людей. Но это также и стало моим проклятием…» — Лак схватился за сердце.

— Я не успел этого вкусить… — дрожащим голосом сказал он. — Всё это уже не имеет смысла…

Лак подошёл к двери последний раз перед уходом, оглядывая спящее тело отца и прижимая альбом к сердцу.

— Я не хочу, чтобы ты умирал.

Он всё же сказал эти слова, которые так ненавидел. Какой был во всём этом смысл?

«Разве его любовь ко мне отменяет все его прегрешения? Всю вину передо мной и тысячи других людей? Почему эмоции столь иррациональны?» — недоумевал он.

Лак захлопнул дверь, оставляя своего отца мирно спать в своей кровати.

Лак вошёл в кабинет Аластора последним.

Аластор и Василий уже в нём находились и ожидали его за столом. Лак присоединился к ним с волнением оглядывая своих «коллег».

Все они неплохо сработались за последние дни, ведь фактически представляли собой всю власть в синдикате, пока Мидас был не в духе. Они помогали друг другу, согласовывали свои действия между собой и проводили собрания по обсуждению дел в синдикате.

— Ты долго, — сказал Василий.

— Отец вновь пробрался в мою спальню, — вздохнул Лак. — И где была вся его нежность, когда я был ребёнком?

Лак хотел, чтобы в его голосе сквозило неприязнью к отцу, но наоборот он добавил в свою интонацию слишком много нежности.

— Ладно хватит бесполезных разговор, — сказал Аластор.

«Вновь его властный голос…» — подумал Лак.

— Через три дня начнётся атака на «Золотые Ворота», — голос Аластор был подобен грому среди ясного неба.

— Наконец-то — воскликнул Василий.

— Так скоро? — испуганно спросил Лак.

— А чего ещё ждать? — усмехнулся Василий. — Мы и так слишком долго яйца чесали…

«Что он несёт?» — вздохнул Лак.

Сколько времени они не проводили вместе Василий не переставал его раздражать.

— Тебе что-то не нравится, Лак? — спросил Аластор.

«Его взгляд вновь такой, будто он всё уже знает. Но нет я не попадусь на это. Мне неплохо довелось тебя изучить Аластор. Пускай все думают, что ты всезнайка, но я понял, что это лишь иллюзия, чтобы другие боялись тебя…» — взял всю волю в кулак Лак.

— Вы уверены, что хотите продолжить заговор? Разве всё не стало лучше? Аластор тебе больше не грозит сдача правительству, а ты Василий получил власть над всеми будущими высшими офицерами. В плане власти в других муравейниках у тебя не будет конкурентов. А я уже получил свою желанную власть над всеми казино в синдикате. Разве не этого мы хотели, когда затевали заговор?

Случилось то, чего Лак боялся больше всего, они замолчали. Аластор продолжал сохранять хладнокровие и не проявил ни капли недовольства.

Василий же громко рассмеялся.

— Не хочешь убивать папочку? — состроил глупую рожицу высший офицер. — Я же говорил, что у него кишка тонка Аластор.

— Я не защищаю отца, — цокнул Лак. — Он заслужил смерти, но разве вы хотите всё разрушить? Василий тебя устроит, что «Чёрные Йокаи» заберут процент сокровищ отца? Перед этим они уничтожат всё, что ты строил долгие годы в этом синдикате.

— Это стоит титула главы, — усмехнулся Василий.

— Да кто тебе вообще сказал, что ты станешь главой? — запричитал Лак.

— Аластор, — кивнул в сторону «Золотого Дракона» Василий. — А что сам хочешь стать главой? Конечно, ты же папочкин сынок. Если мы сейчас остановимся, то рано или поздно главой станешь ты. Ты думаешь пиздюк я не понимаю к чему ты клонишь? Ты ведь сам хочешь им стать?

— Прошу прекратите… — тихо сказал Аластор.

Никто не обратил на него внимание и Лак с Василием продолжили сверлить друг друга ненавистными взглядами.

— Да хочу! И Аластор тоже мне обещал этот титул! Как тебе!

«Мне придётся играть по твоим правилам…» — посмотрел мельком на Аластора Лак.

— Х-ах-аха! — на это заявление Василий громко рассмеялся, задирая голову. — А я говорил тебе, что надо его устранить. Он не умеет держать язык за зубами…

— Что? — Лак с недоверием посмотрел на Аластора. — Так ты ему тоже рассказал? Как и мне? Неужели и устранить меня также обещал?

— Обещал, — фыркнул Василий. — Кому на хер ты нужен? Кто больше подходит на титул главы, я или ты? Ты изнеженный пиздюк, неспособный ни на что без своего отца. А я закалённый высший офицер, который пережил всех своих коллег.

«Я идиот…» — лицо Лака дрогнуло.

— О, ты только понял, что являешься только нашей куколкой?

Лак метнул взгляд на Аластора, который прикрыл лицо рукой.

«Неужели, поэтому он обратился ко мне, когда решил вызвать демона? Он не доверял мне, а просто решил пустить в расход…»

Лак, не выдержав смеха Василия и безразличия Аластора рысью выбежал из комнаты.

— Вот ведь неженка…

— Ты конченный идиот… — дрожащим от гнева голосом сказал Аластор.

— Чего?

Аластор убрал руку, показывая своё красное от недовольства лицо.

— Ты понимаешь, что он может, одним словом, убить нас обоих? Если он сейчас всё расскажет Мидасу мы оба трупы.

— Но это…

Василий забегал глазами.

— Я не…

— Засунь свои оправдания себе в задницу! — закричал Аластор.

Василий дрогнул от крика, удивляясь гневу обычно спокойного Аластора.

— Ты же в курсе, что сейчас можешь все наши старания смыть в унитаз?

— Эм…

— Просто заткнись. Больше без моего приказа свой рот не открывай.

— Но…

Гордость высшего офицера запричитала внутри Василия.

— Только попробуй мне возразить. Я могу уговорить Лака, чтобы он позволил Мидасу не убивать меня. А тебя он ненавидит, и ты точно станешь