над всеми высшими офицерами. Ты доказал, что единственный среди сброда этих сильных, но тупоголовых парней достоин чего-то большего.

— Благодарю, глава!

Василий быстро поклонился с довольной улыбкой встречая новое назначение.

Что это с Мидасом? Откуда такая щедрость?

— А ты сын мой… — взгляд Мидаса опустился на Лака. — Ты отвечаешь за все игорные заведения под нашим контролем. Теперь мы четверо основа синдиката.

— Отец…

Лак был ошеломлён не меньше моего и едва осознавал, что происходит.

— Можете идти и отпраздновать свои новые назначения, а сейчас мне нужно подумать о своём. Уходите!

Мидас взмахнул рукой, чтобы мы убрались.

— Ха-ха-ха-ха! — громко рассмеялся Василий едва мы зашли в кабинет Лака. — Он сделал из нас свой близкий круг! Из людей, которые и довели его до такого печального состояния! Ха-ха-ха-ха! Судьба какая же ты ироничная сука!

Василий почти умирал от смеха, пока Лак с недоверием садился в своё кресло.

Я же просто встал у стены, пытаясь успокоить свой поток мыслей.

Пускай действия Мидаса специфичны, но если взглянуть в них поглубже, то, по сути, у него не было других кандидатов кроме нас.

Мидас никому не доверял кроме Кленса и теперь он умер, а серьезные помощники просто необходимы для управления таким большим синдикатом как «Золотые Ворота», поэтому выбор пал на нас, которые единственные поддерживали его паранойю.

— И что будем делать? — спросил Лак.

— Ничего, — ответил я. — Ничего с нашим назначением не поменялось. Мы также будем готовится к его предательству.

— Даже ещё усерднее, — усмехнулся Василий. — Теперь, когда Мидас сам расширил наши полномочия, то его убийство пройдёт гораздо легче.

Апрель усердно тренировалась, пока проходила её реабилитация. Не пропускала ни одного упражнения, съедала всю ту еду, которую ей давали врачи, хотя она была и не вкусной. Она уже прекрасно управлялась со своим телом и в спаррингах с Константином доставляла тому массу неудобств.

— На сегодня хватит! — после очередного обмена ударов сказал Константин. — Ты переусердствуешь…

Взгляд титульного героя прошёлся по опухшим рукам Апрель, которые наносили сами себе увечья ударами, из-за невозможности пробить плотную ману Константина.

— Почему твоя мана такая крепкая? — хмурилась Апрель. — Я её не могу даже пробить, хотя очень сильно стараюсь!

— Я поглощаю большую часть твоей маны, из-за довольно большой площади её покрытия.

— Чего?

— Чем больше площадь, которую нужно покрыть магией, тем слабее будет атака.

— Чего?

— Апрель, если более кратко, то просто измени форму своей атаки. Сделай ладонь, а не кулак и фокусируй ману на кончиках пальцев.

— Знаю я! — надулась Апрель. — Но тогда моя защита упадёт…

«Она боится вновь получить шрамы…» — проследил за её увядшим расположением духа Константин.

— Твой текущий уровень таков, что тебе очень сложно получить новые шрамы, из-за твоей сильной регенерации, поэтому не стоит так сильно боятся. Если ты не сможешь пробить защиту оппонента, то и победить тоже. Тебе нужно рисковать.

— Знаю! — ещё раздражительнее ответила она. — Просто это сложно. Вновь рисковать получить травмы, когда я только излечилась. Это кажется преступлением по отношению к Аластору, который так много старался, чтобы мне помочь.

— Тогда просто продолжим обычные тренировки. Контроль маны и её количество увеличивается со временем. Рано или поздно ты станешь сильнее, просто нужно тренироваться каждый день.

— Понятно, но я всё равно воспользуюсь вашим прошлым советом, который я и так знаю. Просто нужно немного подождать.

— Понимаю

Константин попытался потрепать Апрель по головке, но та увернулась и с упрёком посмотрела на него.

— Такое можно делать только Аластору! — возмутилась она.

— Ладно… — неловко почесал за головой Константин. — Прости. Почему ты так сильно ему доверяешь кстати?

Апрель подозрительно оглядела его, взглядом говоря, что это не его ума дело.

— Ты в курсе, что тебя давно должны были выписать?

— Да, и что? — нахмурилась она.

— Я недавно у твоего лечащего врача был и спросил на счёт тебя. Мне пришлось надавить на врача ради этой информации и воспользоваться авторитетом титульного героя. Аластор доплатил врачу, чтобы тебя подольше держали в поликлинике. Тебя это не напрягает? Он что-то скрывает от тебя.

— Опять вы лезете не в своё дело… — фыркнула Апрель.

— Да, но это только, потому что его вина огромна. Обычно я отношусь к таким людям с пониманием, но очень часто они делают необдуманные поступки. Поэтому я чувствую лёгкую ответственность за них.

Апрель резко сорвалась с места, превращая свою ладонь в клинок, из-за плотно окутывающей её чёрной маны. Константин покрыл своё тело синей маны, но она отступила под напором острой ладони Апрель, которая оставила на щеке титульного героя маленький порез.

— У всех свои секреты, — она довольно посмотрела на порез не продолжая атаку. — И то, что Аластор не говорит мне их не значит, что он мне не доверяет.

— Ваши отношения лучше, чем мне казалось, когда я услышал эту информацию от врача…

Константин стёр с щеки кровь, улыбнувшись.

«Лучше, чем у меня с Вероникой…» — с меланхолией подумал он.

— И ты действительно меня поняла на счёт удара ладонью, — усмехнулся Константин. — А мне казалось, что ты просто вредничала.

— Конечно поняла! — фыркнула она. — Я опытная. Мне не достаёт опыта сражения с людьми, но у меня очень много его с монстрами, а там моим оружием было всё тело. Я знаю, как его изменить, чтобы добиться лучшей эффективности в бою.

Она гордо скрестила руки, напоминая Константину возгордившегося ребёнка. В этом плане она казалось ему очень милой.

«Неужели, поэтому я и решил её тренировать?» — подумал он.

Глава 60

Маски сброшены

Дни в муравейнике изменились со смертью Кленса. Если раньше я был под постоянным наблюдением и с напряжением озирался по сторонам в страхе быть прибитым Мидасом, то теперь уже я был хозяином ситуации.

Все члены «Золотых Ворот» с трепетом относились ко мне и исполняли любые мои приказы. Если я подойду к любому случайному бандиту в этом муравейнике и прикажу избить себя, то он это с покорностью сделает.

Даже ежедневные казни прекратились. Мидаса словно не было в муравейнике после смерти Кленса. Большую часть времени он находился в баре и напивался до беспамятства, затем идя в комнату