М-р Батлер: Тогда передайте оба [документа] нам.

Перед лицом тяжелых обстоятельств спутник доктора Кука Франке передал Пири весьма дорогостоящее имущество, письменно подтвердив пиратские условия. В письме жене Роберт Пири гордился фальшивкой про склад, якобы оставленный для терпящего бедствие доктора Кука. (Обе истории в главе 14.) В этот ряд неприличных документов попадает и процитированная расписка. Ужас в том, что, находясь под присягой, Пири целенаправленно вводит в заблуждение конгрессменов и в их лице всю Америку.

Опровержения некрасивой бумаги, по сути, были даны в главе 6[281]. Но автор книги полагает, что важно еще раз собрать вместе кричащие обстоятельства и документы, дезавуирующие подделку, предъявленную Пири членам комитета.

Во-первых, щедрый склад, на словах оставленный Пири для Миника, стоил бы немалых денег, и трудно поверить, что алчный коммандер мог потратиться столь бессмысленно. Не меценатством прославился Роберт Пири в Арктике, а, напротив, стяжательством.

В-вторых, как мы помним (глава 6), Бриджмен, довольный выгодным договором с опекуном Миника, заверил Джозефину Пири, что, когда молодой инуит окажется в родной стране, у него не будет огнестрельного оружия. Но коли имелась такая гарантия Бриджмена, то о каком «двуствольном ружье» или «винтовке “Винчестер”» может идти речь.

В-третьих, еще раз приведем часть письма Миника, которую Пири так старательно пытается опровергнуть: «…Они оставили меня по приказу Пири в незнакомой части Гренландии без мехов, ружья, ездовых собак или снаряжения, чтобы бороться за существование в пустынных льдах». Эту жалобу Миника подтверждает дневник датского миссионера Густава Олсена, опубликованный в 1923 году: «Они дали ему [Минику] немного пищи, а из одежды он имел только то, что было на нем».

Мейкон и его коллеги по комитету Конгресса ни о чем подобном не знали, и Пири вполне мог гордиться своей предусмотрительностью.

«Волшебные марши»

Снова место главного дознавателя занял Робертс. Он расспросил Пири о фотографиях, а затем попробовал разобраться в милях, освоенных коммандером 2–6 апреля, о которых так по-разному рассказали Пири и Хенсон (см. главу 15).

М-р Робертс: …В этой брошюре [282] я нашел на страницах 18 и 19, что вы оценили ваш первый марш в 10 часов, 25 миль; 2-й – 20 миль за 10 часов; 3-й – 10 часов, 20 миль; 4-й без упоминания в часах, 25 миль или больше; и последний – 12 часов, за которые вы прошли 30 миль. Как я понял, вы также сказали, что лагерь Бартлетта находился на расстоянии 133 географических миль от полюса?

Кэп. Пири: От полюса, да…

М-р Робертс: Тогда, суммируя… расстояния, указанные в буклете… я обнаружил, что эти 5 маршей… составляют 120 миль.

Кэп. Пири: Одно из значений «20 миль» – это типографская ошибка в брошюре.

М-р Робертс: В брошюре?

Кэп. Пири: Да.

М-р Робертс: В ней указано, что первое расстояние было 20 миль?

Кэп. Пири: О первом сказано – 25 миль.

М-р Робертс: Второе – 20 миль?

Кэп. Пири: 20. И третье – 20 миль.

М-р Робертс: Третье – 20 миль.

Кэп. Пири: Третье расстояние в 20 миль, указанное в буклете, – это типографская ошибка…

М-р Робертс: А какая цифра должна быть?

Кэп. Пири: 25 миль.

М-р Робертс: Тогда, если вы называете цифру в 25 миль, это помещает вас в точку в 125 милях от лагеря Бартлетта, или в 8 милях к югу от полюса…

Едко на тему опечаток (типографских ошибок) высказался Роулинс: «Вся эта претензия Пири на точную оценку расстояния является абсурдной, как показывают его собственные цифры. В своей первоначальной версии, в сентябре 1909 года (New York Times), Пири приводит наибольшую оценку тех волшебных маршей 2–6 апреля – соответственно 25 миль, 20,