— Отвернись от нас, Аполлон! Не смотри на нас в этот час тьмы!

Аполлон услышал наши молитвы и… засмеялся!

Я помнил, что Панург рассказал мне о затмении. Взгляд бога был смертоносен. Все эти люди были обречены.

Смех бога зазвенел еще громче. Черный жар, словно черная невидимая жидкость, залил храм неуемным потоком. Жар без света. Чистый, холодный взгляд Аполлона коснулся мыслей людей.

Стоявшие позади меня кентавры отвернулись. Я услышал цокот их копыт. Они бежали. Эхо зазвенело под сводами зала и пронеслось по коридорам.

Кентавры, состязаясь в скорости, покинули обреченный Гелиос. Жрецы метались, пытаясь выбраться из храма. Панург отвернулся и побрел прочь, одним долгим взглядом желтых козлиных глаз попрощавшись со мной.

Остались лишь Цирцея и я. Хронтис наблюдал за нами, стоя по другую сторону алтаря. Он еще оставался очень самоуверен и не собирался опускаться на колени перед своим богом, зная, что Аполлон всего лишь более могущественное существо из другого мира. Но он не знал всего. Хронтис сам на время стал богом для людей, а сейчас его последователи покидали зал.

Ужасный жар изливал на Гелиос темный солнечный диск. Теперь на нем постепенно стало появляться лицо, темный лик Аполлона. Я не мог на него взглянуть, но знал, что оно прекрасно, устрашающе прекрасно… Нет, вооруженный руном, я мог смотреть ему в лицо!

Цирцея качнулась ко мне, двигалась она медленно и осторожно, окруженная сиянием зеленого огня. Я услышал нежный голос, не голос Сайны, а голос очаровательницы Цирцеи, говорившей так, как говорила она три тысячи лет назад.

— Геката! — позвала она. — Мать Геката!

Богиня услышала ее и ответила. Озеро зеленого цвета замерцало у наших ног, зашевелилось, поднялось.

Мы стояли как бы в озере прозрачной воды. Геката облаком поднималась вокруг нас, холодная и свежая, унося жар.

Хронтис по-прежнему стоял у алтаря. Широко открыв рот, он смотрел на солнце, смотрел в лицо Аполлону.

Внезапно он изменился. Мясо постепенно стало отслаиваться от его костей. Я видел, как Хронтис затрясся и упал рядом со своим жертвенным ножом. Пресмыкаясь перед богом, которого он отвергал, жрец все же успел в последний раз усмехнуться. Вся его логика, весь его интеллект исчезли, когда он, дрожа, упал замертво, не в силах вынести вид лика Аполлона.

— Отверни свое темное лицо от Гелиоса, — услышал я его предсмертное рычание. Но древняя молитва не могла ему помочь. — Не смотри на нас в час твоего затмения, — голос жреца ломался, звучал странно, не по-человечески.

За спиной у нас застучали копыта. Вернулись кентавры. Пронзительные крики обитателей Гелиоса поднялись до крещендо, они проникали даже в эти святые стены. Тело Хронтиса начало съеживаться, словно некий огонь пожирал его изнутри.

— …Остановись не над нашим храмом…

Хронтис не мог оторвать взгляда от лица бога, на которое даже я не мог смотреть без боли в глазах. Обожженный огненным взглядом, он продолжал бормотать бессмысленную молитву:

— …смотри не на нас… Аполлон… не на нас… не…

Голос его стих. Золотистая маска солнца треснула, золотистая одежда почернела и превратилась в золу. Хронтиса больше не было. От него осталась лишь черная куча пепла.

И все, кто еще оставался в Гелиосе, погибли.

От Аполлона исходила черная сила солнечного огня, и от этого сжигающего потока не защищала ни одежда, ни броня, ни камень. Я, кажется, начинал понимать, в чем дело. Геката стояла с нами перед алтарем Аполлона, и поток сфокусировался на ней… на нас — врагах Бога Солнца.

Он должен был испепелить нас огненным потоком, уничтожить, как уничтожил Гелиос.

Пока же нам помогало зеленое мерцание тумана Гекаты. Аполлон старался напрасно. Но я чувствовал, как под ногами дрожит пол. Храм, город, даже земля, на которой стоял город, распадались под действием энергии бога, которая могла расщепить даже атом…

Загремел гром. Молнии прочертили небо над Гелиосом, разбивая камни, плавя металл, разрушая Гелиос.

Предсмертные крики людей были такими ужасными, что, наверное, я никогда не забуду их. Мы слышали крики слуг Аполлона, павших от руки бога. Но когда умирает город… нет слов, которые могли бы рассказать об этом.

Камень и металл лопались от жара. Стены с грохотом рушились, превращаясь в бесформенное нагромождение облаков. Над городом ходило долгое, грохочущее эхо. Гелиос пал, как в хаосе катаклизмов пал Олимп.

Мы уже были не в Гелиосе. Мы находились в мире легенд. Зеленый свет заклубился вокруг нас, а когда он рассеялся, мы снова очутились в мире богов.

Три тысячи лет назад Язон мельком видел этот мир, но он не понимал ничего из того, что его окружало. Я, как и он, разглядывал волшебные пейзажи, понимая, что человеческое сознание не может принять реальность обители богов.

Вокруг меня располагались вещи, которые мои глаза не могли видеть. Громадные сооружения — могущественные колоссы, которые превращали в карлика любого человека. Огромные золотистые сооружения поднимались в золотистое небо на многие тысячи футов. «Башни Илиума», — подумал я.

Здесь же стояли машины, но такие странные, непонятные, что я не мог даже предположить, для чего они предназначены. Раса богов построила их.

Мертвые боги! Машины не двигались. Могущественная наука, которая когда-то существовала, ныне погибла.

На некоторых золотистых стенах, подобных горам, сохранились следы прошлых битв. Некоторые стены обрушились, открыв таинственный интерьер. Некоторые здания были повреждены, однако выглядели они так невероятно, что невозможно было представить их первоначальный облик. Я поразился титанической битве, которая когда-то бушевала здесь. А куда тысячелетия назад ушли боги?..

Беззвучно ветер играл на улицах фантастического города. Далеко, но постепенно приближаясь к нам, двигалось что-то сияющее.

Геката обратилась ко мне, прервав мои размышления:

— Мы должны встретить Аполлона.

Кто-то из нас должен был погибнуть! Я хорошо понимал, почему в этот раз не могу бросить оружие и бежать, спасаясь бегством.

— Если ты обманешь мои надежды сейчас, ты должен знать цену неудачи: я открою твой секрет Аполлону. Временные потоки между двумя мирами пересеклись более чем семь тысяч лет назад. Ненадолго два мира воссоединились. И в это время родилась наша раса — раса людей, называвшихся богами. Но мы не были богами. Мы — мутанты, порожденные таинственными силами, обладали величайшими знаниями и изучали науки более сложные, чем может понять простой человек. Не все из нас, но достаточное число… Легенды называли нас Зевсом и Афродитой, Герой, Аресом, Плутоном, Гефестом, Гекатой. Когда временные потоки разделились, наша раса оказалась ближе к тому миру, где стоял Гелиос. Мы были сильны наукой и машинами. В конце концов мы создали свой мир, место, где текло наше, искусственно созданное время, где мы не были ограничены физическими законами какого-либо из миров. Здесь мы построили свои города, и здесь мы поднялись к вершинам, силы, которых никогда не достигала ни одна раса. Я одна из них, хотя и не величайшая. Даже в легендарные времена боги Греции не много внимания обращали на людей. Но я скрытно общалась с сынами людей. Некромантия и волшебство были моим ремеслом, мне были нужны мужчины и женщины, которые помогали бы мне. Пока моя раса развивала точные науки, я погружалась в пучины колдовства… И когда настала последняя битва, меня не оказалось среди убитых… Видишь ли, мы знали, что мы не боги. Мы знали, что смерть должна прийти за нами, и хотели создать расу, которая могла бы подняться на наших плечах к еще более великим вершинам, выше, чем мы отваживались подниматься даже в мечтах. Мы много экспериментировали. Часто опыты были удачными. Мы создали кентавров, сатиров и фавнов, детей деревьев и детей рек. Наши создания были почти бессмертными, но в них оказалось слишком много звериного.