22 июля 3-я американская дивизия генерал-майора Луциана К. Траскотта ворвалась в Палермо, столицу Сицилии. Одновременно II корпус Брэдли вышел на северное побережье в районе населенного пункта Термини-Имерезе. Ликующий Паттон обосновался в королевском дворце Палермо, где былая роскошь проступала сквозь нынешнее обветшание, и где он ел свой армейский паек с украшенных геральдическими вензелями фарфоровых тарелок, запивая шампанским.

В это время англичане продолжали вести бои по обе стороны горы Этна, а полк канадской 1-й дивизии взял город Ассоро. Для этого канадцам пришлось взбираться по почти отвесной скале, следуя примеру своего соотечественника капитана Уолфа, который почти за два столетия до этого таким же образом занял Квебек.

24 июля в Риме собрался Большой фашистский совет. Первые выступления были сдержанно критическими, так что Муссолини не оценил серьезности происходящего. Он явно страдал от боли, казался безучастным, чуть ли не парализованным. Собрание длилось всю ночь, и после десятичасовых дебатов граф Дино Гранди, который в предвоенные годы был послом Италии в Лондоне, внес предложение о восстановлении конституционной монархии и демократического парламента. Муссолини не отреагировал, и это дало некоторым присутствующим повод предположить, что он ищет выход из сложившейся ситуации. Предложение Гранди было поддержано девятнадцатью голосами против семи.

На следующий день небритый и осунувшийся Муссолини отправился на виллу Савойя, на встречу с королем Виктором-Эммануилом III. Дуче начал разговор так, будто ничего не произошло. Однако тщедушный монарх внезапно перебил его, сообщив, что премьер-министром отныне становится маршал Пьетро Бадольо. Как только ошеломленный новостью Муссолини покинул королевскую резиденцию, он тут же был арестован карабинерами и перевезен в карете «скорой помощи» в их тщательно охраняемые казармы. В ту ночь, услышав по радио сообщение об аресте Муссолини, итальянцы вышли на улицы с ликующими криками: «Бенито э финито!» – «С Бенито покончено!» Через несколько часов от фашистского режима в Италии не осталось и следа: так исчезают со сцены театра декорации уже сыгранного спектакля, освобождая место для новой постановки. Даже отряды чернорубашечников с немецкими танками не сделали ни малейшей попытки предотвратить крах фашистской диктатуры. А в Милане рабочие приступом взяли тюрьму и освободили заключенных-антифашистов.

Услышав о событиях в Риме, Гитлер вначале хотел сбросить на город дивизию парашютистов и арестовать как членов нового правительства, так и королевскую семью. Он подозревал, что к падению Муссолини причастны масоны и Ватикан. В конце концов Роммель, Йодль и Кессельринг убедили его отказаться от проведения боевых операций в самом Риме. Конечно же, Гитлер не верил обещаниям маршала Бадольо, что Италия продолжит участие в войне. Поэтому по его указанию восемь немецких дивизий захватили перевал Бреннер и стратегически важные объекты на севере Италии. Был разработан план операции под кодовым названием «Аларих», предусматривавший оккупацию всей страны немецкими войсками в случае, если Италия капитулирует. Кроме того, германская разведка получила личный приказ Гитлера выяснить, где содержится арестованный Муссолини, используя для этого все возможные средства, включая подкуп и услуги экстрасенсов.

Вдохновленный достигнутыми успехами, Паттон был полон решимости взять Мессину раньше, чем туда доберется Монтгомери. Он не давал ни дня передышки своим войскам, страдающим от изнурительной жары и жажды. Небоевые потери личного состава были в основном вызваны инфекционными болезнями: малярией, дизентерией, тропической лихорадкой и лейшманиозом. На Сицилии одной только малярией заболело более 22 тыс. американских и английских солдат и офицеров.

По просьбе Монтгомери 25 июля Паттон прилетел в Сиракузы, чтобы обсудить детали наступления на Мессину. Это было необходимо сделать, поскольку от союзного командования не поступало никаких распоряжений. Монтгомери без обиняков признал, что продвижение его войск остановлено к югу от Катании и, не ожидая Александера, они начали анализировать ситуацию, разложив карту на капоте штабного «хамбера» Монтгомери. К удивлению Паттона, Монтгомери согласился на то, чтобы американские части проходили через позиции английских войск, если это ускорит их продвижение к Мессине. Наконец, после задержек, вызванных событиями в Риме, прибыл Александер в сопровождении Беделла Смита. Командующий союзными войсками был явно раздражен тем, что два генерала без него договорились о совместных действиях. Однако, хотя в Сиракузах Монтгомери наполовину и уступил главную роль в наступлении на Мессину Седьмой армии, Паттону этого было мало.

Его серые от пыли бойцы в пропотевших гимнастерках продвигались вперед по скалистым уступам горной Сицилии. Им, как и англичанам, приходилось тащить все боеприпасы, снаряжение и продовольствие на себе и на мулах. Две немецкие моторизованные дивизии, отступавшие перед ними, взрывали мосты и минировали дороги, заставляя американцев бороться за каждый метр земли. Немцы ставили мины-ловушки на телах убитых американских солдат, и американцам, возмущенным такой низостью, оставалось только вымещать свою ярость на немецких военнопленных. Артобстрелы и бомбардировки сицилийских населенных пунктов союзниками приводили к огромным потерям среди мирного населения. В городах и селах стоял тошнотворный запах разлагающихся трупов. Чтобы предотвратить эпидемии, мертвые тела складывали в кучу, обливали бензином и поджигали.

В первую неделю августа 1-я пехотная дивизия США, потеряв в бою около 500 солдат и офицеров, овладела горным населенным пунктом Троина. Паттон, уже давно решивший, что в командовании дивизии необходимо обновить, сразу же после битвы за Троину освободил от должностей командира дивизии Терри Аллена и его заместителя бригадного генерала Тедди Рузвельта-младшего. Брэдли, ненавидевший Аллена, который его открыто игнорировал, был весьма рад таким кадровым изменениям.

Третьего августа Паттон посетил 15-й полевой госпиталь. Он выразил сочувствие и поддержку раненым, но был нетерпим к лечащимся от нервных расстройств. Паттон поинтересовался у солдата 1-й дивизии, молодого ковроукладчика из штата Индиана с диагнозом «военный невроз», что с ним не так. «Кажется, я не могу этого вынести», – пролепетал солдат. От этих слов Паттон впал в ярость. Ударив несчастного по лицу перчатками, он вышвырнул его из палатки и стал пинать сапогами, крича: «Трусливый ублюдок! Я заставлю тебя вернуться на фронт!» Через неделю, во время посещения Паттоном 93-го полевого госпиталя, произошел аналогичный инцидент. На этот раз Паттон даже вытащил пистолет и угрожал застрелить солдата за трусость. Случайно присутствовавший при этом английский репортер слышал, как Паттон позже сказал: «Никакого военного невроза не бывает. Это все еврейские выдумки!»

Паттон убедил командование ВМС, что для ускорения продвижения войск вдоль северного побережья необходимо высадить один батальон в пятнадцати километрах за немецкой линией обороны. Для этого надо было обеспечить достаточное количество десантных судов. Как Брэдли, так и Траскотт резко выступали против этого плана и, как они и опасались, после захвата стратегической высоты Монте-Чиполла батальон был фактически полностью уничтожен. Однако Паттон считал, что игра стоит свеч. Он не знал, что немцы уже приступили к выполнению четко спланированной операции по отводу войск через Мессинский пролив. 11 августа переправа немецких войск на материк началась полным ходом. Командование союзных войск не смогло сорвать планы гитлеровцев. Вместо этого «летающие крепости» Б-17 по приказу командующего английскими ВВС Теддера бомбили товарные станции в окрестностях Рима. И английский, и американский флоты не хотели вводить в действие большие корабли, зная, какое количество немецкой и итальянской артиллерии сосредоточено на побережье полуострова. Позже Эйзенхауэр жалел, что не высадил десант на другом берегу пролива, но так или иначе немцам удалось эвакуировать войска численностью 110 тыс. человек почти без потерь. В большой мере эта неудача союзников была вызвана нежеланием генерала Маршалла провести масштабную высадку войск в материковой части Италии.