месте встречи растерзанное покрывало, скорбит о смерти возлюбленной и кончает с собой. Найдя тело Пирама, Фисба закалывается его кинжалом. Этот сюжет послужил основой трагедии Шекспира — и многие другие его произведения имеют связь с мифологическими сюжетами. Они архетипичны — и это создает бессмертие наследия Шекспира: преемственность мысли, имеющая под собой эмоциональную основу, запечатленную в нашей душе.

В семитской мифологии супружескую гармонию образуют тоже два лунных образа: бог Луны Ярах ("Луна") и богиня Луны Никкаль, священный брак которых призван обеспечить возрождение месяца и космическую гармонию небес. Заметим, что положение Луны в одной точке нередко встречается в гороскопе супругов, обозначая полное эмоциональное понимание в семье. Хотя ещё чаще оно бывает у матери и ребёнка, которым более всего нужна тесная и по-животному непосредственная связь, — а для брака это не всегда достаточное основание. Как мы видели из предыдущих историй, Луна замыкает человека на себе и своем прошлом: отчего и не пересекаются две души, чувствующие жизнь одинаково, — две реки, параллельно текущие рядом.

На Руси образ совершенного слияния являл цветок Иван-да-Марья, связанный с ритуалами летнего солнцестояния в знаке Рака и водного праздника Купалы. Он подводит нас к следующему мифологическому архетипу Близнецов: брата и сестры, вступающих в брак между собою и развивающих пра-образ человеческого воспроизводства жизни. Первоначальный акцент праздника Купалы на жертвоприношении в ту пору, когда Солнце отстоит дальше всего от Земли, смещается в сторону обрядов любви с плывущими по реке венками — древними символами женского органа рождения.

В рождении — изначальная суть любви. Через него передается жизнь, в нем вечность человеческого рода: его особенных генетических качеств и культурных навыков, его собственного взгляда на мир и разумной оценки себя — и всего того внутреннего богатства, которое делает человека господином Земли и формирует бессмертие его сознания. Поэтому любовь матери к ребенку мыслится самой чистой, самой сильной и самой истинной: ведь это любовь к самой жизни этого человечества на этой Земле. Лунный архетип отождествляет понятие бессмертия с самой жизнью, сливая нематериальное с материальным: живая душа передаётся через материю молока. Материнское молоко воплощает передачу бессмертия по цепочке жизни от матери к ребёнку, показывая преемственность существования из глубины веков до наших дней: через материнский источник молока мы связаны с древнейшей матерью-предком.

Линия преемственности может уходить бесконечно глубоко. Взрослого человека с его корнями эмоционально связывает чувство патриотизма, ребёнок усваивает прошлую жизнь человечества через сказки. Обратившись глубже, мы за сказками обнаруживаем душу древних, воплощенную в мифах, которая выводит нас к древнейшим пластам, раскрывающим связь человека с животными. Человечество отождествляло себя с остальной природой, когда оно хоронило умерших в позе эмбриона и мыслило, что люди перевоплощаются — умирают и воскресают, как и она.

Мифы о Луне отразили связь с животным миром, с которой порвал кардинальный знак Весов, порвал ради построения цивилизации и к которой вернулся кардинальный знак Рака, чтобы вновь наполнить её жизнью и сделать её вечной. Знак Рака раскрывает нашей душе внутреннюю тайну природных процессов, как её далёкое прошлое. Поэтому богини Луны часто имеют непосредственную связь с животными — которых они некогда сменили в роли покровителей деторождения.

Её раскрывают образы лунных богинь, покровительствующих охоте: семитской богини-матери и охотницы Тиннит с лунным диском в руках и крыльями за спиной; римской хозяйки леса Дианы, защищающей животных и рожаниц; греческих Артемиды и Гекаты. Охотница-Геката предстаёт колдуньей, поскольку Луна связана с ночным небом, и подсознательной интуицией души. Но это не мешает ей исполнять и добрые функции Луны, покровительствуя охотникам и детям, подобно римской богине подземного мира Карне, нимфе-охотнице, манящей влюблённых в тёмные лесные пещеры, но защищающей детей.

Индусы обожествили животную природу в образе хозяйки леса Араньяни ("лес"), матери зверей и подательницы питания. В образе животных предстают семитские Кусарот, божественные помощницы при рождении детей в виде птиц, упоминавшаяся уже египетская беременная бегемотиха Таурт и другие. Луна предполагает действенное понимание живой природы, которая характеризует и Раков, обладающих самой тонкой чувствительностью, что позволяет им посвящать себя работе с нашими меньшими братьями, животными и детьми, близкими им, у которых эмоциональное восприятие преобладает над рациональным.

У славян бесконечную преемственность жизни олицетворяли две рожаницы, сопутствующие богу Роду — мать и дочь. В древности они соотносились с созвездиями Большой и Малой Медведицы — небесными лосихами северных народов — и отождествлялись с ними, раскрывая таинство уже воплощённого (через мать) и будущего (в образе дочери) животного процесса рождения: мать рождает дочь, которая снова может родить дочь. На архетипичность образа матери и дочери, вместе выражающих идею сохранения жизни и бессмертия, обратил внимание уже Юнг (правда, он увидел этот архетип через образ Деметры и Персефоны):

"Можно даже было бы сказать, что каждая мать содержит в себе свою дочь, и каждая дочь — свою мать, каждая женщина имеет протяженность назад к матери и вперед к дочери. Из этого участия и смешения возникает неопределенность момента времени. Из сознательного переживания таких переплетенностей возникает чувство протяженности жизни сквозь поколения: первый шаг на пути непосредственного опыта и подлинного избавления от времени, что равнозначно чувству бессмертия. Жизнь отдельного человека возвышается до типа, до архетипа женской судьбы вообще. Благодаря этому происходит посвящение в жизнь предков, которая продлевается в грядущие поколения посредством мостика, перекинутого через современного человека. Индивид — при помощи такого опыта — осмысленно включается в жизнь поколений, и в поток жизни, который струится и протекает сквозь каждого из нас, смывая на своем пути все ненадобные помехи. И так же всякий единичный человек избавляется от своей отделенности и возвращается к своей целостности. Все культовые практики имеют в конечном счете эту цель и этот результат"[108].

Так несколькими словами Юнг выразил суть архетипа Рака: через то, что наиболее живо в нас, этот архетип подводит нас к матерински-хранящей и очищающей роли религии (Луна, ведущая к экзальтации Юпитера).

В мифологии славян рожаницы приняли образы Лады ("жена, мать") и Лели ("дитя, дочка", родственные слова: лелеять и люлька — "колыбель") — двух божеств вечного рождения: аналогичных Деметре и Персефоне, но связанных не только с растительной, а и с человеческой жизнью. Имя Лады, обозначая супружескую гармонию, родственно русским словам лад и ладно, английскому lady, а также в малоазиатских языках: карийскому lada, урартскому lutu — "женщина", ликийскому lada — "жена, мать" и аварскому ladi — "жена".

Современное лепетно-ласковое название ребёнка Ляля связано с образом древней богини Лели/Дидилели — архаической покровительницы охоты, зелени и весеннего обновления, близкой Артемиде. Интересно,