астрономической причине затмений, не всегда подтверждает тот страх, которые впоследствии связали с неординарным небесным явлением средневековые астрологи. Индейцы, отдавая приоритет Луне перед Солнцем, считали, что в солнечное затмение следует радоваться, а в лунное плакать. — Это также составляет аналогию с позитивными эмоциями, которые вызывает в нас дневное светило, и с сентиментальностью, которая ассоциируется с ночным светом Луны. Радость возвращает нашей душе солнечный свет, а грусть — переливы ощущений, связанных с изменчивостью Месяца.

Но, конечно, затмения объяснялись и действием тёмных сил стихии, которые нарушают постоянство космического закона и тем мешают Солнцу и Луне светить. Так, японская богиня Солнца Аматэрасу однажды спряталась в гроте, огорчённая прегрешениями против установленного порядка морского бога и мятежника Сусаноо. Встревоженные боги, чтобы вернуть её лучи на землю, изготовили магическое зеркало, в котором бы отразился её свет, и принесли петухов, крик которых возвещает наступление утра. Но всё было напрасно, пока богиня Амэ-но-Удзу-мэ, распустив завязки своей одежды, не исполнила ритуальный танец на перевёрнутом чане, вызвавший громкий хохот богов. Удивлённая таким весельем, Аматэрасу выглянула из грота, и боги вытащили её наружу. Этот миф показывает, что затмения мыслились экстраординарными явлениями, нарушающими привычный порядок, и люди поначалу, чтобы показать светилу, что оно перепутало день с ночью, прикладывали немалые усилия, доходившие до создания целых ритуалов.

Караибы представляли себе затмившуюся Луну голодной или больной и считали, что за Луной и Солнцем охотится демон Мабоя, враг света, который стремится их сожрать. Во время затмений они плясали и кричали, чтобы отогнать его и оказать поддержку светилам. Перуанцы, как и японцы, думали, что Солнце во время затмения сердится и само уходит с Неба, а Луну пожирает болезнь или ужасный зверь. Во время затмения они поднимали шум, стреляли в небо горящими стрелами, чтобы вновь зажечь светило, играли на музыкальных инструментах и били собак, чтобы их вой напугал чудовище. Североамериканские индейцы, чтобы исцелить больную Луну во время затмения, тоже совершали обряд со стрельбой и воем собак. Китайцы встречали затмение гонгами, колокольчиками и предназначенными на этот случай молитвами. Римляне, помогая светилам светить, бросали в воздух зажженные факелы, трубили в трубы и ударяли в медные горшки и кастрюли. Камчадалы выносили из хижин огонь и умоляли солнце сиять по-прежнему. Племена бассейна реки Ориноко, напротив, зарывали горящие головни в землю. По их понятиям, если Луна погаснет, вместе с ней потухнет весь огонь на земле, кроме того, который от неё был скрыт.

Эти ритуалы возникли из искреннего опасения, что светило может больше не вернуться и мир погрузится во мрак, но с возникновением мифов, объясняющих затмение, этот страх обычно рассеивался. Просвещенная Европа, где с затмениями прочно связалась библейская идея конца света, боялась затмений больше, чем весь остальной мир, и подобные церемонии сохранялись в Англии до 17-го века, не говоря уже о неоднократной христианской подготовке ко встрече дракона, которому надлежит сожрать Солнце и Луну, а вместе с ними и всех грешников. Это иллюстрирует устойчивость представлений о связи матери-Луны с судьбой мира: со счетом времени, который окончится в конце времен.

Индийская, монгольская и бурятская мифология связывает затмения с лунным представлением о напитке бессмертия — который удалось проглотить демону Раху, прежде чем боги отсекли ему голову. Однако голова его уже успела стать бессмертной и с той поры глотает по очереди то Солнце, то Луну. Монголы отгоняли демона Арахо от Солнца и Луны громкой музыкой.

Согласно индийскому мифу, Раху враждует с Сомой-Луной и таит злобу на всевидящие светила, поскольку те первыми заметили и донесли богам, что Раху притронулся к недозволенному напитку. По монгольской версии, Раху сам принимает облик бога Луны и так захватывает напиток — а культурный герой и демиург Очирвани, создавший Солнце и Луну, разрубает его пополам. Две части тела разлетаются в разные стороны неба, но остаются бессмертными, и разорванное тело Раху — его голова и хвост — соответствует, таким образом, обоим Лунным Узлам. Есть миф, где бессмертное чудовище остаётся прикованным по частям к Солнцу и Луне.

Как причина непредвиденных и потому страшных небесных событий, Раху считается прародителем комет и метеоритов, и с кометой отождествляется его хвост — Кету. В ещё одном варианте мифа говорится о двух демонах: черном — Раху, который пожирает Солнце; и красном — Кету, который ест Луну. Ведь во время затмений солнце закрывается темным диском, а луна становится красноватой. Это более поэтический вариант библейских представлений о том, что во время глобальных перемен "солнце будет обращено во тьму, а луна в кровь." В индийской астрологии Раху и Кету даже рассматривались как особые планеты, вызывающие затмения. По имени Раху называется восходящий, а по имени Кету — нисходящий Лунный узел.

Миф о Раху дошёл даже до финнов, согласно поверьям которых божество Ракко творит лунные затмения, а дух Рахко управляет фазами Луны. Раху также называется одна из семи звезд созвездия, вызывающего затмения. В аккадской традиции затмение тоже связано с лунным числом — семь: когда семёрка демонов, созданная богом Неба Аном, окружает Сина, Луна меркнет.

Астрологическое значение затмений и Лунных узлов, как и сам их образ, непосредственно связано с архетипическим значением светил: образом величия и самостоятельной ценности Солнца; и идеей о смерти и перерождении Луны, правящей эмоциями души. Те, кто непременно вдут от линейного взаиморасположения светил одних только бедствий, немногим отличаются от описанных Тэйлором сиамских дикарей, которые, ценя знания европейской цивилизации в предсказании затмений, всё же продолжали верить в дракона. "Эти проницательные люди знают, — говорили сиамцы о европейцах, — в какое время чудовище обедает, и даже могут сказать, сильно ли оно проголодалось (т. е. полным или частичным будет затмение, чтобы насытить его)"[110].

Затмения очень интересовали халдейских астрологов, так как предсказывать их не очень легко, и на древних стадиях развития астрономической науки расчеты не всегда оправдывались. Возможно, это и определило особое к ним отношение в последующее время. Халдеи видели в затмениях свадьбу Солнца и Луны (типичный мифологический сюжет), и соединение светил предвещало обычно значимое явление — например, возведение на трон нового царя. Конкретная трактовка затмения определялась тем, под какими знаками оно происходило.

Как нестандартные явления, затмения приносят эмоциональную неустойчивость, и это определило позднее негативное отношение к этому природному явлению. Так, в "Слове о полку Игореве" солнечное затмение предвещает русским воинам незапланированное поражение (хотя историк Л. Н. Гумилев увидел в событиях "Слова" описание именно свадьбы — может быть, соединение Солнца и Луны подспудно натолкнуло его на эту мысль?). Новолуние и полнолуние традиционно