– Теперь ты помнишь, что сделала, Лилия? – Сэлис сложила руки на груди и с интересом смотрит на девушку.

– Я помню только последний день…

Ещё одна вспышка.

«Мама улыбнулась и провела по волосам рукой. Завтра её не станет. Так же, как и папы. Через неделю придут опечатывать квартиру. Нужны деньги. Ненавистный институт, загубленная мечта, полная пустота в душе».

Затем замелькали картинки, смешивая две жизни в одну. Сливая две сущности в одно тело.

Детство: папа играет с ней в мяч и собирает яблоки с деревьев в деревне у бабушки. Мама испекла пирог и зовёт всех обедать.

Детство: Хельмунд мёртв, а Фрида никогда не пекла вкусности.

Обучение чтению и письму в группе с такими же детьми, как она сама. Книжки с красочными картинками и добрыми сказками.

Тэйн рассказывает легенды, учит выводить символы и читать их. Книги, которые держала в руках девушка, потрёпанные и тяжёлые.

Кружок рисования: альбом и кисти в краске. Первые мазки по белому листу, и первые испорченные рисунки.

Деревянный меч и спарринги с Рэйнером.

Институт, на котором настояли родители. Конечно же, экономический уклон. Престиж и деньги важнее увлечений. И никто не смотрел на пейзажи и портреты, вышедшие из-под её кисти. Это не прибыльно. Первая работа, и первое увольнение. Отказ от хобби, и попытка заработать на свою квартиру. Гибель родителей в автокатастрофе, и подорванное здоровье. Ежедневный труд, и попытки выбраться из ловушки под названием «жизнь». Все попытки закончились провалом.

Ноги подкосились, но упасть в пелену тумана ей не позволили все те же мужские руки.

– Вспомнила?

– Д-да. Я умерла. Это не моё тело. Не моя жизнь. Не моё имя.

– Теперь это всё твоё, – усмехнулась Сэлис. – Твоя новая жизнь. Благодаря мне ты тут. Но есть одна загвоздка, Лилия: ты теперь моя.

– Но почему? Зачем?

– Если я скажу, что мне просто захотелось тебя наказать, поверишь?

Лилиит посмотрела на богиню и не видела больше на её месте красивую женщину.

– Не верь богам. Никогда, – шепнул ей на ухо Эштус и отошёл в сторону.

– Три вопроса. Ты говорила о каких-то трёх вопросах.

Случай усмехнулся и ответил за сестру:

– Сейчас это уже не важно. Но если тебе это так интересно…

Голос зазвучал в пространстве, заполняя собой всё:

– Кем ты была, душа? Кто ты есть, душа? Кем ты станешь?

Эштус развёл руками.

– Ты чего-то от меня хочешь, Сэлис? – Голос её звенел как никогда прежде.

– Просто живи, – жестоко улыбнулась девушка. – Если сможешь.

Когда Лилиит исчезла из их измерения, бог-случай покачал головой:

– Сама убила, сама создала ей новую судьбу. А дальше что? Не боишься сама понести наказание, сестричка?

– Тебе-то какое дело?

– Смерти списывают на случай, а не на судьбу, забыла?

– Не она первая, не она последняя.

– Вот и я о том же. – Эштус вздохнул и растворился в тумане.

– Я лучше вас знаю что делаю!

Эфрикс причитала и вливала третью чашу отвара в приоткрывшиеся губы. Ведунья уже кляла себя за то, что решила разузнать всё такими методами, ведь были и другие пути. Руки уже опускались, когда её гостья наконец задышала.

– Лилиит, как ты меня напугала.

Женщина и в самом деле выглядела шокированной и растерянной: глаза блестели, волосы растрепались, руки тряслись.

– Всё хорошо, спасибо, – достаточно грубо отозвалась девушка, вставая с деревянного пола, на котором оказалась. – Если ты всё ещё хочешь, я могу ответить на твои вопросы, если они меня за это ещё раз не убьют. – Последнюю фразу она высказала, глядя вверх.

– Они?

– Боги. Итак?

– Ты как-то странно заговорила, – покачала головой ведунья.

– Мне вернули память. Я не из этого мира, уважаемая Эфрикс. Я умерла и переродилась тут. Я помню всю свою жизнь и пережила всю боль из неё несколько минут назад.

– Разделённая душа и смерть, – покачала головой женщина. – И что от тебя хочет Сэлис? Ты ведь её видишь?

– А другие разве нет?

Эфрикс рассмеялась:

– Да кто видел богов за последние тысячи лет? Истинные? А ты смогла опознать её на карте. Интересно, а ты сможешь опознать бога в земной личине?

– Ты тоже её видела?

– Кем бы была Сэлис, не покажись родной тётке?

– Эфрикс, хоть ты мне объясни, зачем мне вернули память? Допустим, душа может переродиться. Сама или с помощью высшего существа. Но зачем мучить воспоминанием о прошлом? О том прошлом, которое я вообще никак изменить не могу. Да, чёрт возьми, я запуталась. Другие слова, чуждые мне мысли. Кто я? Я сейчас уже сама не уверена, кем являюсь. И как теперь мне жить? Эштус сказал фильтровать. Но у меня не получается. Я путаюсь в простых понятиях. Боюсь того, что до этого любила.

– Что значит это странное слово? – ведунья наморщила лоб, будто пыталась разгадать старинную тайну.

– Какое именно? – между бровей девушки залегла морщинка, она силилась вспомнить, что такого сказала.

– Фильр… фитр… Обратная сторона светила, как ты это выговариваешь?!

– Отделить жизни и воспоминания друг от друга, – постаралась подобрать слова Лилиит. – Эштус сказал, что иначе я не выживу. Зачем мне прошлая жизнь, если там я была никем? Если я совершила ужасную ошибку, но исправить её не могу!

Старуха вздохнула и потёрла виски. Она совсем не ожидала такого поворота. Хотя тогда это всё объясняет. Или почти всё. Ох уж Сэлис!

– Эфрикс, ты же можешь приготовить какое-нибудь варево, которое сотрёт часть моей памяти? Я не смогу жить, зная, что не такая, как все. Я не смогу быть собой прежней. Я уже не я, – взмолилась гостья.

Ведунья вздохнула и покачала головой:

– Такие снадобья под запретом. И никто не сможет проконтролировать, что именно из твоих воспоминаний сотрётся. – Она умолчала о том, что если уж боги что-то затеяли, то доведут это до конца.

– Ты совсем не можешь мне ничем помочь?

– Я могу изготовить амулет для ясного разума. Есть шанс, что он тебе поможет, но я ничего не обещаю. Одна проблема – создать его смогу только весной. Мне потребуется аназема для выкипячивания ядовитого вещества из амулета. А такие травы я никогда не заготавливала на зиму.

– А разве она сама не ядовита?

– Запрещённая основа под яды, – кивнула головой женщина. – Ну а что ты хотела?