– Он проснулся с диким кашлем. Прокашлялся, а потом не смог вздохнуть… – Зоя выдохнула.– Боже… Я чуть не поседела от страха. Благо гостиница находится при клинике. Я вызвала экстренную помощь, Ксюш. Помощники Лазаря быстро среагировали и помогли мне невпасть в панику и истерику. Доктора, что завтра должен был делать нам операцию, срочно вызвали. Всё произошло так быстро… Так стремительно, как в кошмарном сне… Ксюша, Тёмочка так плакал, задыхался, а в его глазах стоял страх и немой вопрос! Мой сын не понимал, почему я не могу ему помочь!

Боже… Как же это тяжело, когда болеют дети и страшно видеть их боль в невинных и доверчивых глазах. Сердце моей Зо уже давно рвётся, видя эти детские страдания, а сейчас… Я даже представить не могу, что она сейчас переживает. Как же я хочу оказаться рядом с ней и оказать свою поддержку!

Мой маленький племянник болеет. И болеет страшно. Я понимаю, что Лазарь купил меня, заплатив за лечение Артёма. Но… я не могу находиться вдали от них. Просто не могу. Я должна там быть, должна поддержать сестру. Остальное неважно. Пусть Лазарь хоть взбесится.

Без лишних слов, это страшно. Особенно, когда и я, и Зоя бессильны. Хочется местами поменяться с малышом, отдать ему все силы и чтобы жил он долго-долго и счастливо, и никогда не болел!

Извечный вопрос, зачем такие испытания сваливаются на маленьких деток? Для чего терзать их хрупкие тела и совсем ещё юные души?..

– Зоя, я сейчас же вылетаю к тебе. Сяду на первый же рейс,– заявила я твёрдо.

– Нет! – сказала Зо как отрезала.– Даже не вздумай, Ксюша. Не серди его, поняла?

– Зоя… – начала я возражать, но она оборвала меня.

– Если ослушаешься, то я сильно обижусь. Правда, Ксюш, не нужно. Я не хочу, чтобы ты пострадала ещё больше, если ослушаешься его. Ты итак сделала невозможное.

– Зоя… – выдохнула я и опустила голову на согнутые коленки.– Я просто обнять тебя хочу и поддержать, чтобы ты знала, что не одна. Что эта болезнь касается не только Тёмы и тебя, но и меня. Мы – семья, Зоя. Я должна быть рядом с вами.

– Я тебя очень люблю, сестрёнка. И ты даже не представляешь, как благодарна тебе за этот жертвенный поступок. За всю жизнь мне не возвернуть тебе этот долг.– Её голос дрожал, она периодически всхлипывала.– Но приезжать не нужно. Пожалуйста.

Я не понимала её…

– Хорошо,– с тяжёлым сердцем согласилась с ней.– Как скажешь… Тогда, давай будем просто ждать и молиться.

– Давай…

Операция длилась четыре часа и двадцать шесть минут.

Операция прошла успешно…

Не передать словами, какое это облегчение. Словно гигантская гора свалилась с плеч и наконец-то, мы с сестрой ощутили лёгкость.

Мы с Зоей не рыдали, но слёзы душили. Не было криков, но голос охрип. Облегчение пришло вместе с отголосками той боли, что так долго сопровождала нас.

Мы плакали на пару с сестрой, с подвыванием и всхлипами. Мобильный был невероятно горячий от дико долгого разговора. Рука словно приросла к нему, до дрожи сжимались пальцы.

– Доктор снова идёт ко мне,– произнесла Зоя.– Я… я сейчас перезвоню, хорошо?

– Очень жду… – всхлипнула я.

Когда сестра отключилась, я ощутила невероятную боль в руке, что сжимала телефон.

Упала обратно на подушки и рассмеялась. Смех перешёл в глухие рыдания.

– Господи… Получилось… Получилось… Спасибо тебе… Спасибо, что спас моего племянника…

Горячие и солёные слёзы текли не переставая.

Прижала телефон к груди и отчаянно ждала звонка сестры.

Спустя долгие минуты ожидания, она позвонила.

– Они вырезали всю опухоль, Ксюш. И на первый взгляд, доктор сказал, что она доброкачественная, но очень большая. Она разрослась на сердце, перешла на лёгкие и давила на них. Ещё пицепилась и к сосудам. Эта была сложнейшая и уникальная операция, Ксюш. Доктор только что признался… – она перешла на шёпот.– Господи… А ведь, ещё чуть-чуть и мой малыш мог бы и не выжить.

– Его резали?

– Нет. Это была эндоскопическая операция. Тёма ещё пока в реанимации, но я через окно вижу его. Он весь в трубках, Ксюш… Он спит… Мой маленький сыночек… Ему, наверное, так больно… – она снова заплакала.

– Тшшш… Успокойся, Зо. Теперь всё будет хорошо. Самое страшное позади.

– Опухоль отправят на гистологию, чтобы убедиться, что она доброкачественная. Через три дня дадут ответ. Помолись, чтобы она была именно такой.

– Помолюсь, Зоя. Обязательно.

– Меня к нему пока не пускают… – выдохнула она грустно и всхлипнула.– Я позвоню или напишу тебе, как Тёма проснётся.

– Буду ждать. Только, тебе бы самой пойти и отдохнуть. Ты сильно перенервничала.

– Не могу, Ксюш. Я глаз не сомкну, пока мой мальчик не проснётся.

Я вздохнула. Я тоже не усну. Хоть самое страшное и позади, но впереди испытания не легче.

Поговорив с Зоей, я не смогла себя удержать и позвонила Лазарю. Мне жизненно необходимо было с ним поговорить и обо всём рассказать, поделиться своими чувствами, эмоциями и услышать слова поддержки.

Набрала его номер и ждала… Долгие, долгие гудки и не было никакого ответа.

Лазарь явно уже не спит, ведь он просыпается очень рано. В душе моется? Завтракает? Или, быть может, уже на встрече какой?

Посидела с телефоном в руках ещё пару минут и снова набрала его номер. Знаю, что так нельзя, понимаю, что он увидит мой звонок и перезвонит, но что-то неприятное зудело внутри меня и буквально заставляло снова позвонить ему.

Снова долгие гудки и только я хотела отключиться, как мне ответили:

– Алло?

На миг я застыла и в удивлении широко распахнула глаза.

Что? Как такое может быть?

– Алло! – с нажимом повторил в трубке женский голос и вдруг, вдалеке я услышала голос Лазаря – недовольный и резкий: – Ты зачем взяла мой телефон?

– Милый, ну просто кто-то тебе звонил надоедливо и…

Я скинула звонок и ошарашенно уставилась на телефон.

Меня словно обухом по голове ударили. Лазарь мне ничего не обещал. У нас не было никаких соглашений и разговоров насчёт его верности. Должна же я понимать, что его жизнь – это его жизнь, а я в его жизни выступаю лишь в роли… игрушки.

Тогда, почему мне вдруг стало настолько пусто и холодно внутри? Нет, нет, нет! Ни о какой любви речи и не идёт! Просто… не знаю, мне казалось, раз он сделал меня своей женщиной, то будет только мне уделять своё время и внимание. Эгоистично звучит, да?

А может, ему со мной не так хорошо, как с той, другой женщиной?

Не успела я толком поразмышлять, порефлексировать и разобраться в своих эмоциях и чувствах, как зазвонил телефон.