— Это тебе так кажется, — неожиданно разозлиласьподружка. — Они не успокоются, пока не узнают, как и почему он оказался втвоей квартире. Еще эта дурацкая записка… — Ее лицо приобрело страдальческоевыражение, но меня в тот момент занимало другое.

— Ольга, — позвала я. — Мне Виноградовасказала, что жена Акимова посещала “Общество любителей Библии”.

— Какая Виноградова? — нахмурилась Ольга. —А-а, это твоя коммунистка-миллионерка. Ну и что?

— Заглянула я сегодня в эту лавочку, то есть в“общество”. Совершенно нелепое заведение.

— “Общество любителей Библии”? Ну и название… Чемзаняты любители?

— Библию изучают, естественно. Но сдается мне — как-топо-особому. У них тайна и есть посвященные в нее. Прикинь, как звучит. Те, ктоне посвящен, штудируют по средам Библию. Чем заняты посвященные, тоже тайна,скорее всего за семью печатями.

— Ну и что? Полно психов, причем таких, которые любяторганизовываться в общества. Если хочешь услышать мое мнение, так коммунистыбыли правы, когда за это сажали. Пудрят людям мозги и бабки гребут. Заметь,немалые… Ладно, вернемся к Акимовой. Думаешь, у тетки крыша съехала и онамуженька — того?

— Может, она спасала его заблудшую душу?

— Мудрено очень, боюсь, прокуратуре данная версия непонравится. Убит женой, свихнувшейся на религиозной почве.

— Возможно, у меня с головой тоже не лады, но когда явозвращалась из этого общества… в общем, у меня было чувство, что за мнойследят. — Ольга выпучила глаза и присвистнула.

— Ты это серьезно? Ты уверена?

— Нет, конечно. Скажем так: мне показалось.

— Если учесть, что подобные вещи тебе ранее неказались, то это настораживает.

— Вроде того, — вздохнула я.

— И что?

— В “обществе” мое заявление о том, что я журналистка,встретили без энтузиазма. Оказывается, кто-то о них уже писал. Я хочу узнать,что это за человек, и встретиться с ним.

— Зачем?

— Трудно сказать. Вдруг я узнаю что-то интересное?

— Я думала, тебя интересует убийство Акимова.

— Может быть, это как-то связано?

— Да? — Ольга некоторое время размышляла. —Слушай, пока я на больничном, пожалуй, покатаюсь с тобой. Если все дело в твоейголове, не дам крыше съехать окончательно, а если за тобой действительноследят, вдвоем спокойнее.

Утром Ольга приехала часов в девять.

— Какие планы? — спросила она с порога.

— Попробовать навести здесь порядок. Я жду звонка изредакции, до той поры следствие будет топтаться на месте.

Мы стали распаковывать вещи, то и дело косясь на телефон.Звонок раздался ближе к двенадцати, когда мы и думать о нем забыли, сосредоточиввсю свою энергию на уборке. Я сняла трубку и услышала голос Ирины.

— С утра не было времени заняться твоим“обществом”, — вздохнула она. — Значит, так, две статьи в “Гудке”,обе за подписью Натальи Никольской.

— Ты о ней что-нибудь знаешь? — спросила я. Мнеэта фамилия ни о чем не говорила.

— Честно сказать, с трудом представляю, кто это.

— Что ж, спасибо, — сказала я невесело.

— Пожалуйста.

Ольга стояла в дверях, прислушиваясь к разговору.

— Звонили из редакции?

— Да.

— Ну и что?

— Пока ничего. Переодевайся, прокатимся до редакции“Гудка”.

— Слушай, может, ты объяснишь, что надеешьсянайти? — не очень любезно поинтересовалась Ольга.

— Ну, милая, ты от меня много хочешь, — хмыкнулая, мы свернули нашу бурную деятельность по уборке и вскоре уже садились вмашину.

Редакция располагалась в промышленной зоне, в одном зданиисо старой типографией. На фасаде из красного кирпича висела табличка: “Редакциягазеты “Заводской гудок”.

— На редкость неудачное название, — заметила Ольгаи даже сморщила нос.

— Газета выходит с двадцать седьмого года, так чтоназвание вполне на уровне.

Мы вместе вошли в здание и поднялись на второй этаж, а Ольгапритормозила возле огромного окна.

— Идем, — позвала я.

— Двигай, я здесь подожду.

Редакция представляла собой несколько комнат в левом крылездания, я нашла нужную табличку и, постучав, заглянула в кабинет. Люба, сидя засвоим столом, разговаривала по телефону, при этом смотрела в окно, так что наменя внимание обратила не сразу.

— Привет, — сказала я, устраиваясь напротив.

С Любой мы некоторое время вместе работали, так что я оченьрассчитывала на теплый прием. Она улыбнулась, кивнула и торопливо закончиларазговор, после чего включила электрочайник и спросила:

— С чем пожаловала?

— Есть шкурный интерес.

— Что-нибудь связанное с этим убийством? — Онасразу же стала серьезной, а я закатила глаза.

— Уже знаешь?

— Еще бы… Надеюсь, у тебя никаких проблем. Я тебезвонила…

— Я переехала. А по поводу проблем… господина Акимоваубили в моей квартире, так что проблемы есть, куда им деться. Я к тебе вотзачем. У вас работает Наталья Никольская…

— Работала, — поправила Люба. — Зачем онатебе?

— У нее вышло две статьи по поводу некоего “Обществалюбителей Библии”, оно меня очень интересует, вот хотела поговорить.

— Вряд ли это возможно. Видишь ли, Никольскую год назадотсюда выперли, за это дело. — Люба выразительно щелкнула себя пальцем погорлу. — Сейчас она то ли бомжует, то ли вовсе отдала богу душу.

Как видно, физиономия моя выглядела изумленной, потому чтоЛюба сочла необходимым пояснить:

— Наталья эта была довольно странной. Преподавала вшколе, потом от безденежья на рынке торговала, сюда ее кто-то пристроил,знаешь, как бывает… Писала маленькие заметки о том о сем и всех учила работать.