Я могла поклясться, что не раздалось ни звука, но человеку явно ответили. Он встал и пинком отшвырнул обезглавленный труп. По-прежнему не отводя взгляда и своего жезла, шагнул к телу и, вырвав левой рукой из ножен кинжал, не глядя, всадил его в то, что когда-то было грудной клеткой упыря. Выдернул, обтер о труп и убрал обратно в ножны.

Ни хрена себе ножичек. Так-то ничего особенного, работа грубая, даже наш кузнец может лучше, про гномов уже молчу. Лезвие шириной в две трети пальца и длиной ладони в полторы, полуторная заточка, на обухе рядом с гардой — пилой с десяток зазубрин. Обычный кинжал, хотя гладкие лучше, с этими зазубринами фехтовать неудобно, они же цепляются за все. Я так хвостом выдерну из руки за милую душу, обычное лезвие не ухватишь, гладкое оно, а за эти зазубрины как раз зацепиться можно. А мою шерсть таким не разрежешь. Но вот отделка… По всему клинку наискось полосы из серебра! Монета, а может, и больше… Да этот нож… стоит больше, чем весь караван… И явно против т’сареш делалось, ну и против магических разных созданий или умертвий, они тоже серебро не любят.

Человек же отодвинулся чуть в сторону от трупа, перехватил свой жезл обеими руками и продолжил наблюдать за мной, правда теперь не пялился неотрывно, и по сторонам глазами стрелял.

— Помоги, — попробовала я теперь сказать на северном диалекте. Нет, никакой реакции, явно не понимает. Демон, я же сейчас сознание от боли потеряю. Принялась разглядывать моего то ли спасителя, то ли охранника, не разобралась еще. Как отец учил, начала с обуви. Папахен всегда говорил, что даже очень богатый человек вполне может себе позволить небрежную или сильно поношенную одежду, но если человек умный — на обуви экономить ни за что не станет.

Сапоги у этого… странные. Но явно качественные, работа хоть местами и топорная, но надежная. Толстая подошва из неизвестного мне материала, голенища не высокие, где-то на треть голени. Спереди перевиты шнурами, свободные концы которых связаны в узел. Штаны явно из ткани, и ткань, судя по складкам, не очень толстая. На коленях щитки, ремнями закреплены. Тоже непонятно, из чего сделаны, но материал явно прочный, защищает наверняка. На колено он опускался не глядя, а у людей там болевая точка, если неудачно на что-нибудь твердое наткнуться — ногу отсушит запросто. А вот бедра и голени ничем не прикрыты, хотя, может, под одеждой какие-то щитки поддеты, а штаны — вроде чехла на кольчугу. Пах прикрывает кусок тряпки, похож на короткую юбку на доспехе, но внутрь тряпки явно вшито что-то твердое, она не гнется.

На левом бедре ножны с кинжалом, которым он в т’сареш тыкал, на правом — то ли сумка, то ли карман какой-то, кожаный, похоже. Ножны длиной почти во все бедро, для меча — коротковато, для ножа — длинно. И рукоять не торчит, хотя клапан сверху закрывающийся. От куртки только рукава видно, такая же ткань, как и на штанах, локти прикрывают щитки, похожие на наколенные, только поменьше. А на груди, на ременной сбруе, все завешано какими-то кармашками, чехлами, сумками, и все не пустые. Какие-то сверху прикрыты клапанами, какие-то — нет. Вон из кармана на левой стороне груди хрень торчит, похожая на одну из деталей, которые из его жезла вниз выступают. Цвет такой же, во всяком случае. Горло прикрыто широким воротником, таким же, как и юбка. То есть ткань, и в нее что-то твердое вшито. Не сгибается воротник, торчком стоит. На голове шлем, напоминает салад, такой же покатый. Против режущих клинков такая форма хороша, а против рубящих не очень, в этих случаях шишаки лучше, с них рубящий удар соскальзывает. И шлем тоже тканью обтянут, зачем — неясно.

Все тряпки какого-то невзрачного светло-коричневого цвета, бледного, какого-то грязного. Хотя и действительно грязного. На штанах и рукавах большие пятна разных форм, ни одно не повторяется, цвета разные, какие-то тоже коричневые — одни просто потемнее, другие зеленоватых оттенков. Но все невзрачные, не яркие, не броские. Вообще фигура такая… как бы неприметная, взгляд соскальзывает, несмотря на необычность. Маскировка? Но на фоне зеленого леса их наоборот замечательно видно. Хотя… Я мысленно попыталась представить лес не в разгаре лета, а ближе к осени. Трава пожухла, листья желтые. Точно, маскировка, на таком фоне его с двух шагов не разглядишь. Или в степи. Там к середине лета трава выгорает и как раз такого же цвета становится.

Это как же их сюда занесло, интересно. До ближайшей степи больше сезона добираться. И не через самые безопасные земли. Хотя с т’сареш они лихо разобрались, да и защита ментальная на них. Ужас, внушаемый тем призраком, на этих людей явно не действовал.

Лицо… Ну человек передо мной как человек. Волос из-под шлема не видно. На щеках трехдневная щетина, коричневая, с рыжиной. Лицо чуть вытянутое. Лоб высокий, но прячется большей частью под шлемом. Кожа чистая, загорелая, но видно, что это не естественный ее цвет. Странно, людей же загар почти не берет, да и под светом Тарра этой расе опасно долго щеголять с открытой кожей, заболеть могут. На лице кое-где заметны разводы грязи и пота, видно, что давно в дороге. Так-то на грязнулю не похож. Глаза светло-зеленые, сейчас меня настороженно оглядывают. И напряжены, ждет, что нападу?

О, вот еще двое подошли. Надо же, тоже люди, тоже чистокровные. Один настоящий здоровяк. Хотя… тот первый тоже высокий, просто он все время передвигался как-то скрючась, к земле пригибался, а этот во весь рост выпрямился. Но по сторонам тоже настороженно поглядывал. Одет так же, жезл такой же, как у первого, на шее на ремне висит, правая рука — на нем. И видно, что привычное положение, хотя рука как-то не очень естественно согнута в локте. А вот лицо очень примечательное. Какое-то жесткое, как топором из бревна рубили. Тоже щетина, которой до бороды еще расти и расти. Левую щеку пересекает шрам, идет от нижней челюсти и упирается в переносицу, старый шрам, хорошо заживший, но на щетине очень заметный. Вот так вот сразу и не сказать, чем ему лицо распахали. По сторонам от шрама точки заметны, но это-то понятно, зашивали, видать, мага-лекаря поблизости не случилось, он от иглы следы точно бы убрал. Сам шрам вряд ли убрать сумел бы, на лице такие следы залечить сложно, там мелких мышц очень много, но следы от иглы — убрал бы. И глаза… Странные, необычные. Когда в тени — глубоко синие, пронзительные, а когда луч Тарры в них попадает — сразу блеклыми становятся, скорее даже серыми, чем голубыми.

Второй подошедший оказался на голову ниже, одежда та же самая. Они что, все у одного портного одеваются? Или это вроде формы, как у городской стражи? И жезл у этого не на шее висит, как у первых двух, а за спиной. И еще… На этом одежда смотрится… ну неправильно. У первых двух, при всей своей необычности, костюм выглядит уместным. Все чехлы, которые на груди болтаются, на своем месте висят. Глянешь, и сразу ясно, что любой из них какую угодно вещь моментально достанет, не заглядывая, что там внутри лежит. А на этом все как-то мешковато смотрится, хотя вроде и то же самое одето. Ну… это как если бы на нашего мастера боя мое бальное платье нацепить, вот, пожалуй, подходящее сравнение. И борода… коричневая, с седыми прядями. Борода когда-то была аккуратно подстрижена, хотя сейчас цирюльника посетить не помешало бы. А глаза умные, но несколько рассеянные, взгляд гуляет по округе, но не цепко, высматривая опасность, как у остальных, а так просто, осматриваясь. Но вот меня заметил и уставился в лицо. Точнее, не в лицо, а чуть выше. Что он там увидел, ну прическа растрепанная, ну рога давно не полировала…