на то, что все силы и средства, задействованные нацистским правительством с момента прихода нацистской партии к власти, были направлены исключительно на решение внутренних проблем — обуздание экономического хаоса, решение проблемы безработицы, угрозы коммунистической революции и распада страны. Фюрер обратил внимание на то, что немецкий народ и немецкие земли, были объединены мирно, без крови.

В конце своей речи Гитлер заявил, что и впредь будет стремиться к миру, решать все вопросы исключительно за столом переговоров.

Немцы были очарованы речью своего национального вождя. Везде только и обсуждали как Гитлер «размазал», «морально уничтожил» американского президента своим ответом. Рузвельта в частных беседах называли не иначе чем «еврейским прихвостнем» и «лицемерным подонком».

Официальная реакция и отзывы немецкой прессы были ненамного сдержаннее. Официальная газета NSDAP «Народный обозреватель» (Völkischer Beobachter) заявила: «Рузвельт был словесно уничтожен и, по сути, политически казнён».

Весь остальной мир был в недоумении как от самой речи, так и от реакции на неё населения Германии. Немецких обывателей не удивляло то, что никто во всём мире, кроме самих немцев, не разделял радости по поводу речи Гитлера.

Весь мир затаив дыхание готовился к большой войне, в тот самый момент, когда немцы ликовали и выходили на улицы с портретами Адольфа Гитлера.

Речь Гитлера была самой продолжительной и считалась нацистами самой выдающейся в его карьере оратора. Она транслировалась по всему миру.

Вот только обмануть никого не смогла, кроме немцев, которые сами жаждали быть обманутыми, т.к. их разум был всецело поглощён чувством собственного величия и превосходства над другими народами. Весь остальной мир понимал, что выразительная обвинительная речь германского фюрера никоим образом не способствовала разрядке напряжённости и была прелюдией к будущей большой войне в Европе.

Сразу после выступления Гитлера 28 апреля 1939 года, в котором фюрер выразил сожаление по поводу того, что его предложения были отклонены польским правительством, в немецкой прессе развернулась мощная пропагандистская антипольская кампания.

Нацистский вождь объявил о расторжении германо-польского договора о ненападении 1934 года, в связи с тем, что Польша нарушила его, заключив соглашения с врагами Германии — Великобританией и Францией.

Польский министр иностранных дел Юзеф Бек 5 мая 1939 года, всё ещё полагая, что Гитлер не решится на агрессию, которая в условиях гарантий Франции и Великобритании непременно приведёт к большой войне в Европе, произнёс на специальном заседании Сейма: «Мы, поляки, не знаем понятия „мир“ любой ценой. У людей, народов и государств есть лишь одно благо, не имеющее цены, — честь».

Принятие Румынией и Литвой германских требований избавило эти страны от вторжения, но фактически сделало их вассалами Рейха, поставив в зависимое от Третьего Рейха положение. Отказ гордой Польши предопределил её дальнейшую судьбу.

Уже никто в мире не сомневался, что после фактической капитуляции Румынии Польша становится наиболее вероятным объектом будущей агрессии Германии.

Гитлер наглядно показал всему миру, как он может ловко использовать проблемы немецкого нацменьшинства в целях обострения политического кризиса. В случае с Чехословакией это привело к захвату германскими войсками сначала части, а потом и всей остальной территории.

В марте 1939 года Гитлер наглядно продемонстрировал, что для достижения своих целей он не собирается соблюдать договорённости, демонстративно нарушив соглашение с Великобританией и Францией о новых границах Чехословакии. Фюрер принял решение поддержать сепаратистов и создать марионеточное Словацкое государство, а оставшиеся чешские земли присоединить к Рейху.

14 марта 1939 года вермахт вторгся в Чехословакию. Оккупированная территория была превращена в протекторат Богемии и Моравии, а Словакия преобразована в республику с подконтрольным Рейху правительством.

В конце апреля главнокомандующий сухопутными войсками генерал-полковники Вальтер фон Браухич представил Гитлеру первый вариант планируемых военных операций на территории Польши, а начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Франц Гальдер — предварительный график развёртывания войск, которое фактически началось уже через месяц.

К середине 1939 года отделением армейской разведки Абвер (Abwehr) в Бреслау были подготовлены диверсанты, задачей которых стало проведение различных акций с целью провоцирования польских властей на репрессии против немецкого населения.

Диверсанты нападали на госучреждения, почту, телеграф, лесничества, железнодорожные вокзалы и кассы, поджигали офисы государственных учреждений, убивали поляков.

Сотрудники абвера поджигали дома, где проживали немецкие семьи и убивали немцев, рассчитывая на то, что в этих преступлениях обвинят поляков. В газетах Германии и по нацистскому радио эти поджоги и убийства выдавались за неоспоримые доказательства террора польских националистов, проводимого при попустительстве, а то даже при поддержке польских властей.

На территории Польши стали создаваться военизированные отряды «Народной немецкой самозащиты» (Volksdeutscher Selbstschutz), руководимые сотрудниками госбезопасности (SD) и укомплектованные бойцами диверсионных подразделений абвера.

Сразу после нападения Германии на Польшу, эти боевые отряды «немецкой самообороны» перейдут в подчинение местных руководителей SS и полиции (Polizeiführer) и будут использоваться в качестве вспомогательной силы для убийства десятков тысяч поляков и евреев. Немецкие «отряды самозащиты» станут известны всему миру по итогам судебных процессов над военными преступниками, совершившими свои бесчеловечные «акции устрашения» и массовые казни на территориях рейхсгау Данциг-Западная Пруссия, в районе Люблина.

Перед самым вторжением произошла активизация диверсионной деятельности в пограничных районах Польши. Диверсанты нападали на пограничные пункты и таможенные посты. Поляки отвечали на эти провокации репрессиями, о которых сразу же становилось известно жителям Германии. Радио и газеты были всегда готовы рассказать немцам об ужасных злодеяниях, совершаемых на территории Польши в отношении их соотечественников.

В прессе и по радио нацистские пропагандисты обвиняли польское правительство и местные власти в том, что они если не организовали, то сознательно допустили террор националистов в отношении проживавших на территории Польши этнических немцев.

Нацистская пропаганда использовала для внедрения в массовое сознание немцев следующие ложные утверждения:

— Многие годы польские националисты безнаказанно похищают, пытают и убивают немецких активистов, членов нацистской партии. Они запугивают немецкое население, массово насилуют немецких женщин. Могут избить за употребление немецкого языка на улице, в магазине или кафе. Когда узнают, что работник этнический немец — его тут же увольняют с работы.

— Польский национализм поддерживается на государственном уровне.

— В гонениях на немцев участвуют не только националисты, но и местные власти.

— В школах запрещают преподавание на немецком языке.

— Националисты принимаются на государственную службу и имеют протекцию в любой сфере.

— Польша, при прямой поддержке и финансировании со стороны Великобритании, ведёт активную информационную войну против Германии. Поляками манипулируют националисты и заокеанские евреи-плутократы, захватившие власть в Великобритании и США, чтобы разжечь у простого народа ненависть к Германии, немецкой нации и её фюреру, к проживающим на территории Польши этническим немцам.

— Иностранные государства вооружают Польшу для будущей войны с Германией, финансируют и переоснащают оборонную промышленность.

Нацистам было необходимо было убедить собственный народ в оборонительном, вынужденном характере германо-польской войны. Они были также заинтересованы в том, чтобы война с Польшей не вышла за рамки локального конфликта. Для этого следовало убедить общественное мнение в европейских государствах, от которого сильно зависели демократические правительства этих стран, в том, что действия Третьего Рейха являются вынужденной самообороной, спровоцированной польской стороной.

Адольф Гитлер 22 августа 1939 года заявил своим генералам: «Я вам дам пропагандистский повод к войне. Его правдивость не имеет значения. Победителя не будут спрашивать, правду ли он говорит».

Берлинский радиопропагандист, уже после вторжения вермахта в Польшу, скажет — «Я хочу спросить предателей-пацифистов: что вы делали все те годы, когда поляки угнетали ваших соотечественников, подвергали их унижениям и побоям, где вы были всё это время, когда немцев убивали и насиловали, чтобы иметь хоть какое-то право критиковать фюрера, взявшего на себя ответственность за судьбы немцев и покончившего наконец с произволом поляков?».

25 августа 1939 года на пресс-конференции в Имперском министерстве народного просвещения и пропаганды немецкие журналисты получили недвусмысленное указание сделать акцент на мобилизационных мероприятиях