Всё! Кончено!

Ваня догоняет меня в коридоре.

— Идём в зал. Разберёмся как обычно, — предлагает он.

— Нахрена оно мне надо? Иди к своей девушке! — ору я и отпихиваю его от себя.

Замечаю, как тихой тенью, Ева показывается в проёме двери в кухню. Смотрит на меня таким ошеломлённым взглядом, что на душе разливается болезненное пятно, съедающее все мои внутренности.

Отворачиваюсь.

Сама виновата! Это она меня таким сделала!

Запрыгиваю на мотоцикл и резко наваливаю на газ. Всплеск адреналина, и я на быстрой скорости влетаю в поворот. Мотор разрывает тишину коттеджного посёлка.

Пофиг!

Да пусть меня кто остановит, мне теперь ничего не страшно. Самое страшное уже произошло…

* * *

Следующие дни проходят как в тумане. Не отвечаю на звонки. Игнорю всех подряд.

Запарили все.

Закрываюсь в своей квартире, забиваю на учёбу. Пофиг, что экзамены скоро, дам на лапу, чтобы не вылететь, пусть хоть что-то мне нарисуют в зачётке. А вылечу, так похрен, найду чем заняться в жизни.

Папа давно меня звал в свой бизнес, а я всё нос ворочу. Мне бы может и не помешало вливаться уже в ресторанные дела. Ясное дело, что работать всё равно пойду по его стопам. Всегда любил семейный бизнес, в детстве часто у него под ногами крутился и даже помню, как раскручивался первый ресторан.

Да и отвлечься от страданий не помешало бы.

Но это будет позже…

Сейчас я нахрен полностью разбит. Растоптан и вымотан.

* * *

День за днём отрываю себя со дна депрессии. Вытягиваю как могу, хотя желание никуда не высовываться, страдать и париться так и хочет перевесить здравый смысл.

В итоге всё же заставляю себя позвонить папе и доверительно рассказать, что я жив-здоров и даже готов навестить его на рабочем месте. Про мою выходку на барбекю от тактично молчит, но думаю, что Ваня и сам рассказал всё.

Расставание с Евой второй раз не настолько уже ранит мою истерзанную душу. Я даже соображаю как-то. Понимаю, что конец света не настал, я не сдох, а значит нужно просто куда-то двигаться. Движение — жизнь. Куда-то да приведёт меня дорога судьбы?

Встреча с отцом проходит довольно плодотворно. Он радуется, что я наконец-то заинтересовался семейными делами. Стал проявлять инициативу.

Советует мне изучить всю кухню изнутри, да я и не против. Чтобы управлять людьми, нужно понимать весь процесс. Ещё отец напоминает про учёбу. Да, блин, вовремя. Но и туда я тоже доберусь, совсем скоро. Корочка всё же ещё может где-то пригодиться. Жизнь такая непредсказуемая штука, что я должен быть готов к любым поворотам.

Уже столько раз меня било наотмашь, а я всё верю во что-то, надеюсь на лучшее.

Но может я какой-то неправильный, может карма, блин, я уже готов и в такое поверить. Но как только начинает маячить какая-то перспектива, когда я думаю, что это моё, как получаю щелчок по носу.

Не расслабляйся, Егор! Хрен тебе в жизни будет, а не любовь.

Короче, раз с личной жизнью не ладится, то я готов загружать свою голову другими вещами. Работа, карьера, деньги… Много-много денег!

Может это проклятье? Мама отказалась от меня, бросив на отца. Смоталась с каким-то уродом заграницу и даже ни разу не вспомнила обо мне. А мне было всего шесть лет, и я в таком трансе пребывал, когда она не вернулась ни завтра, ни послезавтра. Ушла и мне ни слова не сказала…

Никому я не нужен, значит, заслужил?

Забавно, но на этой волне самобичевания и решения сосредоточиться на материальной стороне жизни, я даже вполне безразлично встречаю Еву в доме моего отца. Приехал по делам, а там она была с Ваней…

У них всё налаживается, судя по всему. Ну и скатертью дорожка…

Игнорирую обоих. Может позже смогу как-то реагировать, а пока только так.

Я просто больше ничего не чувствую. Ни ненависти, ни злости, ни любви. И это хорошо, потому что мне не больно.

Я просто существую дальше, а на всё остальное мне похрен с высокой колокольни…

Глава 19. Прощение

— И что это, блин, было такое только что?

Я впервые слышу такой голос у Вани. Такой тревожный. Он поворачивается ко мне и смотрит с таким подозрением, будто я только что сделала что-то ужасное и попыталась спихнуть вину на кого-то другого.

— Это всё из-за меня, — выдыхаю я.

Слова даются с трудом. По щекам текут слёзы, но я не обращаю на них никакого внимания. Я тоже в шоке, я тоже в ужасе. А ещё я переживаю за Егора так, что мне реально физически плохо.

Срываюсь с места и наугад бегу назад, сталкиваюсь в дверях с мамой Вани. Она стоит в кухне и разглядывает причинённый Егором ущерб, гости постепенно заполняют дом. Я пытаюсь обогнуть Маргарину Николаевну, но она придерживает меня за плечи.

— Это Егор, да?

— Да, — плачу я.

Он укатил на мотоцикле и сейчас у меня дикая паника, что он в порыве злости не будет внимателен на дороге. А вдруг с ним что-то случится? Одна мысль об этом меня сводит с ума.

Какая же я дура! Ну почему я ничего не сказала, не объяснила…

Я испугалась. Да, я настоящая трусиха. Побоялась признаться в том, что чувствую что-то к Егору. Не хотела обижать Ваню, а в итоге… Всё стало только хуже. Если Егор пострадает, я это не выдержу…

— Ева! — ко мне сзади подходит Ваня.

— Сын, помоги здесь прибраться, а мы с Евой сейчас вернёмся, — распоряжается Маргарита Николаева.

Тон у неё такой категоричный, что Ваня даже не пробует перечить. Вспоминаю их вдвоём на лужайке на заднем дворе. И что такого говорила Маргарита Николаевна, что Ваня не сразу сорвался ко мне? Я ведь видела, что он хотел…

Может, если бы он тогда подошёл, то этого странного разговора между мной и Егором не было? Всё было бы… более адекватно?

Мама Вани разворачивает меня и тянет за собой. Провожает на второй этаж, показывает ванную комнату в одной из гостевых.

— Я подожду тебя здесь, пока ты умоешься. Хочу поговорить, — снова утверждает она, да я и не против, только не знаю, что мы с ней будем обсуждать.

Я послушно вымываю лицо, глаза опухли, губы дрожат. Выгляжу я сейчас просто ужасно. Но я сама виновата во всём этом. Сейчас же откровенно поговорю с Ваней, как только его мама меня отпустит.

— Ева, я знаю, что Егор к