Египет и вело в Александрии какие-то переговоры с египетским царем Птолемеем II Филадельфом.52 Возможно, в этих переговорах затрагивался вопрос о размежевании сфер влияния в хлебной торговле между Египтом и Боспором на рынках Эгейского моря.

Утрата Афинами в III в. своего былого политического и экономического значения создавала, несомненно, серьезные трудности для Боспора, т. к. он терял в лице Афин одного из наиболее выгодных и надежных покупателей основной массы боспорской пшеницы.

Затруднения в развитии внешней торговли совпали во второй половине III в. с осложнениями внутренней политической обстановки в северном Причерноморье. Последние были обусловлены значительными племенными передвижками и усилившейся активностью местных племен, начавших оказывать нажим на торговые греческие города в целях получения от них все большей дани. Это нарушало прежние прочно установившиеся торговые сношения боспорских городов со Скифией.

Вышеуказанные обстоятельства предопределили начало экономического ослабления Боспора, которое, на протяжении III в., неуклонно прогрессировало, хотя далеко не сразу приняло характер катастрофического кризиса. Экономическая деградация Боспора, и прежде всего сужение его внешней торговли с крупными центрами Греции, нашла свое отражение и в уменьшении сведений о политической и хозяйственной жизни Боспора в греческой литературе.

Для второй половины III в. и II в. до н. э. мы располагаем весьма скудными сведениями как в литературных, так и в эпиграфических источниках. За период более ста лет невозможно даже установить с уверенностью хронологическую последовательность правителей Боспора, имена которых известны, главным образом, по монетам и клеймам на керамических изделиях (черепицах), изготовлявшихся в царских эргастериях, по чрезвычайно отрывочным литературным упоминаниям и некоторым редким случайным надписям.

К таким совершенно не известным по своей деятельности правителям второй половины III в. относится царь Левкон II, сын Перисада II, имя которого упоминается в одной из надписей (IPE, II, 15), на черепичных клеймах и на монетах.53 Также мы ничего не знаем о сменившем Левкона Игиенонте. Его имя встречается на монетах и на клеймах,54 но только с титулом архонта, в то время как уже с конца IV в. до н. э. на Боспоре и за пределами его стало обычным применение титула царя. Можно предполагать какую-то политическую борьбу на Боспоре, заставившую Игиенонта в последней четверти III в. до н. э. пользоваться званием архонта, а не царя, но в источниках никаких сведений об этом не сохранилось.55

На протяжении II в. Боспором правило в какой-то последовательности несколько царей, из которых по крайней мере один носил имя Спартока (Спарток IV) и, повидимому, трое были Перисадами, из них последний (вероятнее всего, это был Перисад V) передал в 109 г. власть понтийскому царю Митридату Евпатору. Все эти традиционные имена указывают, что их носители являлись прямыми преемниками предшествующих правителей из той же династии Спартокидов.

Уровень материальной культуры Боспора в III в. еще не говорит о каком-либо резком упадке благосостояния населения его городов. Напротив, развитие местной боспорской промышленности, ремесел становится особенно интенсивным именно в это время. Возникают новые отрасли производства, широко развивается, например, местное боспорское виноделие.

Имеются основания предполагать некоторое расширение внешних связей Боспора в первой половине II в. На это указывает появление имен боспорских царей далеко за пределами Боспорского царства. Известен декрет, изданный около 160 г. до н. э. в Дельфах в честь Перисада и царицы Камасарии.56 Та же Камасария упоминается еще раньше, в 178/77 г., в списке крупных жертвователей храма Аполлона Дидимского в Бранхидах (близ Милета), где находился известный оракул Аполлона.57 Царь Перисад в 154/53 г. также дарит золотую фиалу в святилище Аполлона.58 Дело здесь, очевидно, не ограничивалось религиозными интересами. Боспорские цари, выступая щедрыми жертвователями в крупнейших греческих святилищах, несомненно проявляли одновременно и торговую активность в западной части Малой Азии, а также в других районах Эгейского бассейна.

Оживление торговых связей во II в. все же не могло обеспечить Боспору той мощи, которой он обладал раньше и которая особенно необходима была для сохранения государства во второй половине II в., когда резко усилилось давление на греческие города в Крыму, в том числе на Боспор, со стороны вполне сложившегося к этому времени скифского государства. К концу II в. Боспорское государство оказалось в катастрофическом положении, подробности чего будут рассмотрены позднее.

Глава пятая

ТОРГОВЫЕ СНОШЕНИЯ БОСПОРА В ПЕРИОД СПАРТОКИДОВ

Из приведенных выше данных следует, что с конца V в. и вплоть до начала III в. до н. э., т. е. в период наибольшего культурно-экономического расцвета Боспорского государства, основная торговля велась с Афинами.

После Пелопонесской войны, на протяжении IV в. до н. э. развитие социально-экономической жизни в Афинах пошло по такому пути, при котором импорт продовольствия, и прежде всего хлеба, приобретал совершенно исключительную роль. Пауперизация значительных масс населения — крестьян и мелких свободных ремесленников — вследствие интенсивного проникновения во все отрасли хозяйства рабского труда создавала в Афинах огромное количество но занятых производительным трудом неимущих людей, которых государство вынуждено было кормить, чтобы поддержать их существование.1

Между тем в возродившемся после войны сельском хозяйстве Аттики усилилось развитие специальных культур, а не хлебных посевов. Владельцы денежных капиталов, потеряв прежние возможности обогащения на торгово-посреднических операциях, процветавших во времена афинского морского могущества, стремились в IV в. вкладывать свои средства в те отрасли хозяйства, которые обеспечивали, прежде всего, возможность производства товаров, пригодных для импорта. При таком положении сельское хозяйство Аттики способно было удовлетворить лишь незначительную часть общей потребности Афин в хлебе, тем более в пшенице, так как из всей посевной площади лишь около 18% было возможно использовать для этой цели.2 Все остальное было занято, главным образом, ячменем.

Афины получали хлеб в IV в. из разных мест: с о-ва Эвбеи, из Фракии, Сицилии; через Родос поступал спорадически хлеб из Египта.3 Но этот импорт все же не был достаточно регулярен и надежен; покрывал он к тому же примерно только половину всей потребности в привозном хлебе. Остальную половину необходимого количества хлеба Афинам поставлял Боспор.

Об этом мы знаем из речи Демосфена, произнесенной им в 355/54 гг. перед народным собранием Афин при обсуждении внесенного афиняном Лептином законопроекта об аннули ровании таможенных привилегий, которые выражались в свободе от уплаты пошлин.4 Демосфен настойчиво доказывал, что распространение такого закона на боспорского правителя Левкона I и его детей, пользовавшихся ателией, т. е. правом беспошлинной торговли с Афинами, было бы не только несправедливым актом, но и повлекло бы за собой большой ущерб экономическим интересам Афин.

В