Комичность последней фразы заставила прыснуть от смеха и Жана и Арин. Молодые люди переглянулись, в их глазах плясали огоньки.

– Что тут смешного, – обиженно произнесла мать, – ты же сама говорила про профессора, который отправил на обследование молодого человека.

– Профессор Кевин Франсуа – мой отец, – серьезным тоном сообщил Жан.

После этой фразы Леруа озадаченно посмотрел на парня, словно увидел его впервые. В его глазах зажёгся неподдельный интерес. Генерал отложил трубку.

Жан, нисколько не смутившись, продолжил рассказ:

– Я собирал материал для диссертации во многих странах, и последние два года вместе с экспедицией находился в Африке, в достаточно суровых для выживания условиях. Конец двадцать первого века, – он запнулся, а потом, грустно усмехнувшись, продолжил, – одно поколение сменяется другим, но жизнь мало чем изменилась для основной массы землян, а дикие племена Африки и Амазонки так и остались дикими. По возвращению из экспедиции меня частенько лихорадило, вот и попал в больницу на обследование.

– Как это досадно, – вздохнула Кларис, – и часто вам приходится отлучаться из дома надолго?

Жан нежно посмотрел на Арин:

– Надеюсь, это было в последний раз. Наконец генерал произнес:

– Кевин Франсуа, ваш отец, случайно, не кризисный психолог?

– Да, вы совершенно правы, он уже двадцать лет возглавляет центр Кризисной психологии, кроме того…

Леруа не дав закончить фразу, резко подскочил к молодому человеку, затряс его руку, как бы заново знакомясь:

– Кларис, Арин, вы даже не представляете, что это за человек Кевин Франсуа! – пророкотал генерал.

Женщины напряглись – неожиданные перемены в настроении Леруа их удивили. Арин непонимающе смотрела на отца, который был явно обрадован этой новостью. На мгновение ей показалось, что до сегодняшнего дня совершенно не знала человека, дочерью которого она являлась.

– Это главный эксперт в области психологии, эксперт мирового масштаба. Сколько преступлений раскрыто с помощью этого гения!

– Папа, так вы с ним знакомы? – спросила Арин. Генерал вернулся на место и улыбнулся:

– Мы с ним работали над, хм… несколькими делами в ведомстве. Где он сейчас?

– На острове, в Греции, наслаждается отпуском. Он недавно там купил дом, – Жан пожал плечами и отпил чаю.

Очевидно, что лед в отношениях тронулся, Арин прижала руки к груди. «Слава Богу», – читалось в её глазах. Она положила себе в тарелку пирожных и задумчиво смотрела на их остроконечные кремовые цветы, завитки, так напоминающие хаотичное первоначало мира…

Дальше разговор потёк сам собой. Жан рассказывал о своих путешествиях. Леруа ещё не один раз добрым словом вспомнил своё знакомство с отцом Жана. Всё стало как-то просто, по-семейному. Мужчины обменивались шутками, к матери вернулось её прежнее снисходительноспокойное настроение, а Арин ждала мгновения, когда сможет остаться одна и хорошенько всё обдумать.

Она проводила Жана уже затемно.

– Знаешь, я не могла себе даже представить, что всё пройдет так замечательно…

Арин была настолько счастлива, что дневные проблемы ушли на задний план. Внутренняя тревога развернула свои кольца, выпустив пленницу на свободу и, казалось, это состояние продлится долго. Присутствие Жана вселяло уверенность в том, что в дальнейшем всё сложится благополучно. Родители были настроены весьма скептично по отношению к нему и Арин их понимала. Также она понимала и то, что не будь отец Жана столь известен, разговора с родителями бы не сложилось. Зная нрав отца, Арин понимала, что всё могло быть гораздо хуже.

– Я тоже не думал, что всё пройдет хорошо, – задумчиво произнес Жан.

Крепко обняв и поцеловав девушку, он растворился в вечерней мгле. Арин ещё долго всматривалась в дорожку, чьи очертания терялись за гранью света уличных фонарей. Примерно такое тоскливо-одинокое ощущение было всегда после дней рождений, когда уходили гости, где каждый уносил с собой кусочек праздника. Того самого дня, когда Арин чувствовала себя наиболее любимой, счастливой и по достоинству оцененной. Тех ощущений уже давно не было, но сегодняшнее чаепитие с родителями возродило их в памяти…

Позднее, Кларис зашла в комнату Арин.

– Как тебе Жан, понравился? – спросила девушка, всматриваясь в невозмутимое лицо матери.

Кларис присела на краешек кровати и задумчиво покачала головой.

– Не понравился? – Арин искренне удивилась.

– Он такой, – мать подбирала слова, потом выдала, – мужчина не должен быть таким красивым, теперь я тебя понимаю, но…

– Мам, – видя замешательство Кларис, произнесла Арин, – ты что-то не договариваешь.

Кларис замялась. Её руки теребили край чёрной шелковой рубашки. Арин знала этот жест, выдающий крайнее стремление матери избежать щекотливой темы и не солгать при этом.

– Ты должна быть готова…

– К чему?

– Да к тому, что он никогда не будет принадлежать только тебе. Будь к этому готова! – повторила Кларис, для того, чтобы подчеркнуть значимость сказанного.

– Что ты такое говоришь? – подняла брови Арин. – Он любит меня.

– Но ты любишь его больше, – туманно ответила мама, – я это чувствую.

Жан вернулся домой очень уставший. Сегодняшняя встреча и знакомство с родителями Арин его порядком измотали. Он понимал, что от произведенного впечатления зависела его дальнейшая жизнь, и возможность выполнить последнее, как он рассчитывал, задание. Он верил, что на этом завершатся эти опасные шпионские игры. Закончится двойная жизнь. Прекратится вечная погоня за недостижимыми идеалами…

Кабинет Леруа располагался на втором этаже. Жан прикинул в уме схему дома. Во время чаепития он прислушивался к тому, что происходило в доме – откуда доносились голоса прислуги, где по ногам прошёлся сквозняк и сколько примерно сделал шагов генерал, когда поднимался на второй этаж в свой кабинет. По щёлкнувшему в тишине дома замку, Жан понял, что кабинет запирался и вряд ли был бы открыт во время отсутствия его хозяина. Наличие в доме многочисленной прислуги усложняло задачу пробраться к заветному компьютеру.

– Надо не торопить Арин с переездом, – прошептал он, усаживаясь с бокалом белого вина в кресло в гостиной. Откинув голову, посмотрел в потолок, – появится больше поводов наведываться к ним в дом. Время, мне надо время, а оно неумолимо бежит…

Раздался звонок мобильного, высветился номер Громова. Жан улыбнулся:

– Читает даже мысли, – и, сняв трубку, бодрым голосом ответил: – Добрый вечер, Сан Саныч!

– Приветствую Иван. Как у тебя дела?

– Твоими молитвами, сегодня знакомился с семьёй Арин.

– Я надеюсь, произвел впечатление?