Слева в нише была маленькая круглая дыра, справа – продолговатое углубление побольше. Помочившись в дыру, я быстро вернулся к столу и взял тарелку с каким-то бледным мясом. Я подозрительно принюхался, но мясо пахло отлично.

«В любом случае, зачем тем, кто взял меня в плен, трудиться, чтобы меня отравить? – подумал я. – Если бы они желали моей смерти, меня бы наверняка уже убили».

Я ел быстро; мясо оказалось восхитительным – и так сильно поперченным, что нелегко было определить, какому животному оно принадлежит. Потом я попробовал круглый оранжевый фрукт – сладкий и сочный, но непохожий ни на один из фруктов, которые я ел раньше.

Я уже собирался налить себе попить, как вдруг услышал где-то внизу звук – далекие шаги, будящие эхо. Они звучали все громче и так резко, словно металл ритмично ударял по камню.

Схватив со стола бронзовый кувшин (из него на каменный пол выплеснулась пурпурная жидкость), я быстро сделал три шага назад. У кувшина было тяжелое толстое дно, худо-бедно он мог сойти за оружие.

К моему удивлению, из отверстия в полу появилась голова девушки, поднимающейся по спиральной лестнице. Сперва я увидел красивое спокойное лицо, черные волосы, заплетенные в косы, завязанные лентами с зелеными камнями, длинную грациозную шею, потом – тонкую талию и очень длинные ноги…И только под конец заметил серебряный папоротник, вытатуированный у нее на лбу.

Девушка была в черном платье немногим длиннее рубашки, обнажавшем бо́льшую часть бедра, перехваченном в поясе белым кушаком. Словно кто-то прорезал в мешке три отверстия для рук и головы, потому что я не увидел никаких признаков шитья. Серебристая обувь с виду напоминала металлическую, но сгибалась при ходьбе.

Девушка остановилась наверху спиральной лестницы, и я очень медленно обошел вокруг стола, направляясь к ней. К моему удивлению, она заговорила на нашем языке.

– Ты проливаешь вино, – тихо сказала она.

Я так удивился, что тут же пролил еще больше, – так могла бы говорить женщина из Джиндина. У девушки были мягкие дружелюбные манеры, в ее голосе не слышалось ни малейшего упрека или враждебности.

Я вгляделся в ее лицо – приятное и женственное, хотя в карих глазах порой мелькал свирепый блеск. Ее коричневая кожа была куда темнее, чем у гентхаев, резко отличаясь от бледной кожи желтоволосых людей, с которыми я недавно жил. И я не увидел ни малейшего намека на неестественный зеленый оттенок кожи женщины, ездящей верхом на странной твари.

Я осторожно вернул графин на стол. Как только я это сделал, девушка шагнула из дыры и стала наклонять голову до тех пор, пока ее нос не оказался рядом с моей грудью. И тут, впервые после ее появления, я осознал, что я голый.

Она коснулась моей груди и, поморщившись, сказала:

– Ты липкий. Тебе нужно помыться. Вы не моетесь перед едой?

Я пожал плечами:

– Я был бы счастлив помыться – но где вода?

Девушка осторожно, но крепко взяла меня за запястье, подвела к нише в стене, где я мочился, и показала на овальное углубление в каменном полу.

Я послушно встал в углубление, а она нажала на маленький темный кружок на камне. Внезапно с потолка плотным потоком хлынула вода. Она была холодной, я задрожал и задохнулся, но потом, не теряя времени, стал мыть под мышками.

Девушка оставила меня за этим занятием, и несколько мгновений я просто наслаждался ощущением воды на теле.

Наконец я закончил мыться; подражая девушке, приложил пальцы к темному камню и улыбнулся, когда вода потекла медленней, истончилась до струйки, а потом и вовсе остановилась. Я начал стряхивать ее с себя, и тут девушка появилась снова, держа зеленое полотенце.

Несколько мгновений она наблюдала, как я вытираюсь, а потом ушла.

Завернувшись в полотенце, я вернулся к столу. Теперь возле него стояли два табурета, по одному с каждой стороны, и девушка протянула мне черную рубашку вроде той, которую носила сама.

Я взял рубашку, позволил полотенцу упасть и натянул одежду через голову. Девушка предложила мне белый кушак, который я свободно повязал на талии, а после жестом показала на один из деревянных табуретов.

Я с улыбкой кивнул и сел. Наполнив из бронзового графина хрустальный бокал, девушка протянула его мне. Я подождал, пока она нальет и себе тоже, и только тогда жадно выпил.

В бокале оказалось вино – во много раз лучше тех, что давали виноградники севера Джиндина. Я как раз собирался об этом сказать, когда девушка спросила:

– Зачем ты здесь, на нашей земле? С какой целью? Моя госпожа желает знать.

– Я здесь для того, чтобы исследовать новые земли и научиться мудрости здешних людей, – солгал я. – Я ученый, который ищет новые знания и культуру.

– Ученый с мечом? – спросила она и, поднеся бокал к губам, сделала глоток.

– Ученому приходится вооружаться для защиты от опасностей, встречающихся в пути. Но скажи своей госпоже, что я пришел с миром.

Девушка снова отхлебнула вина.

– Ты сражался как воин. Многие слуги моей госпожи погибли от твоей руки – и от руки твоего товарища. Она скоро будет судить тебя, а тем временем нас ждет работа. Мне разрешили в течение семи дней учить тебя нашему языку, чтобы ты усвоил столько, сколько сможешь.

– Зачем мне учить его, когда ты так красиво говоришь на моем? – спросил я.

Девушка нахмурилась:

– Моей госпоже не подобает говорить на твоем языке. Ты чужак, и закон гласит, что либо ты заговоришь на нашем языке, либо останешься невыслушанным. А если тебя не смогут выслушать, ты будешь не лучше скотины в поле и сгодишься только под нож.

Ситуация была ясна – выбора у меня не оставалось.

– Тогда давай начнем первый урок, – предложил я.

– Сперва допей вино, чтобы оно смазало твою память, – велела девушка.

Я улыбнулся, решив, что она шутит, но осушил бокал.

– Прежде всего я научу тебя названиям вещей, потом названиям действий и наконец покажу, как связывать слова так, чтобы остальные могли тебя понять. Если ты не окажешься тупицей, через семь дней твое владение языком будет соответствовать минимальным требованиям закона. Или же ты умрешь.

– Как называется существо, на котором ездит твоя госпожа? – спросил я. – Я никогда такого не видел. И разве здесь нет лошадей? Если ты знаешь, что такое лошадь…

– Моя госпожа ездит на разире, – ответила девушка. – Только особам высокого ранга разрешено иметь подобных верховых. Иногда разиров облачают в доспехи и используют в битве.

Я и раньше слышал слово «разир»: так называли приземистых гуманоидных существ, служивших Торговцу. Они доставили тяжелый цилиндр, внутри которого был шатек, купленный Адой, чтобы создать Трима, разумного лака. Но это создание выглядело совсем по-другому.