Любовь должна быть цельной и единой. Родителей надо любить в Боге, и его чувства к ним должны быть чувствами к Богу. Мысль о том, как он счастлив, что у него такие папа и мама, должна быть мыслью о Боге, должна стать бесконечной благодарностью Ему, а то, что нельзя любить одновременно с Богом, должно исчезнуть из души. Только оказалось, что всё, кроме излишеств, можно любить в Боге, пребывая в безбрежном океане благодати. И горы, и деревья, и плоды на деревьях можно любить, пребывая в Боге, и тогда уже ничто не разлучает с Богом, а только приближает к Нему, потому что всё — Божье. Это было потрясающее ощущение полноты бытия, дававшее настоящий полёт дракона.

Однажды Эол во время полёта ощутил такую радость, переполнявшую его до краёв, что он вдохнул полной грудью, выдохнул и увидел, что изверг струю чудесного золотистого пламени. Это были энергии Бога, которых он вобрал в себя столько, что они буквально изливались из него. Теперь он дышал Богом в самом прямом смысле. Пламя его было ещё довольно жиденьким по сравнению с тем, которым обдавали его родители, и оно исчезло за секунду, но оно уже появилось, он вобрал в себя благодати больше, чем было необходимо для того, чтобы лететь.

Эол понимал, что этот его полёт, по сравнению с тем, на который способен дракон, это всё равно что первые, робкие шаги малыша по сравнению с поступью опытного путника. Но путь самосовершенствования, самореализации, приближения к Богу он видел так ясно, как будто враз ощутил всю свою судьбу.

Он выучился летать по воздуху за неделю. Летать в свете он научилсяза год. На то, чтобы постичь азы полёта в Боге ушло десять лет. Он повзрослел. Драконы взрослеют быстро, а впереди у них ещё сотни лет зрелой жизни.

И вот папа и мама впервые взяли его на богослужение. И он впервые увидел других драконов. Место, куда они прибыли, было своего рода драконьей столицей, впрочем, совершенно непохожей на человеческие города. Здесь не было ни домов, ни дворцов. В самой глубине драконьих гор, куда никто и никогда не сможет попасть из другого мира, была большая площадь, на которой почти ничего не было, лишь немного низких гор, больше напоминавших холмы, испещрённые пещерами. Это были своего рода гостиницы, где останавливались прилетевшие сюда драконы. Эола больше всего поразило то, что эти холмы с пещерами были разного цвета. Красные, зелёные, черные, серые, и, конечно, лазурные, и даже золотые, их, впрочем, было мало. Это разноцветье совершенно не создавало ощущения пестроты, пригорки разного цвета расположились так, чтобы их цвет хорошо гармонировал ссоседними и вместе они создавали утончённую, изысканную картину, выполненную с безупречным вкусом.

Деревьев здесь было не много, но всё-таки они были, и тоже с листвой разного цвета. И жёлтые, как у них дома, и зелёные, уже привычные Эолу, и красные, и ещё много какие. Здесь была даже роща из огромных зелёных деревьев, Эол сразу понял, что это дубы.

Драконов здесь тоже было много, и они тоже были разноцветными. Над площадью они почему-то не летали, а степенно расхаживали меж пригорками, то и дело исчезая в пещерах.

— Папа, а зачем здесь вообще пещеры, — спросил Эол. — Не думаю, что драконов так сильно утомил перелёт, и вряд ли они нуждаются в отдыхе перед богослужением.

— Конечно, не нуждаются. Но перед богослужением им необходимо уединение. Драконы, конечно, встречаются друг с другом, но чаще всего — телепатически. Встречаются и лично, но не часто, так что к обилию себе подобных никто из нас не привык, от этого мысли начинают разбегаться, а перед богослужениемнадо сосредоточиться. Драконы любят друг друга и встречам очень рады, но никто из них не забывает, что главная цель, с которой они сюда прилетели — не встречи, а Встреча.

Вообще-то драконы — индивидуалисты, мы живём отдельно друг от друга, но всё наше общество пронизано незримыми нитями вертикальных и горизонтальных связей. Драконий мир — это единое целое, причём великолепно организованное, где у каждого есть строго определённое место, и ни один дракон ни на миг не забывает о своём долге перед собратьями.

— Расскажи о драконьих кастах. В чём их смысл?

— В разделении обязанностей. Драконы от рождения разные, их способности различны, поэтому и обязанности тоже различны. Золотые и серебристые драконы принадлежат к высшим кастам, это священники и диаконы, они проводят богослужения. Золотые — существа высшего порядка, для них дыхание, полёт, молитва — неразделимые понятия. Во время богослужения они концентрируют благодать и передают диаконам, которые передают её ниже, добавляя к ней ту, которую концентрируют самостоятельно. Роль диаконов — это ещё и роль посланников, мы своего рода связующее звено между золотыми и красными драконами, которые являют собой касту управленцев, администраторов. Золотые очень немногословны, они редко говорят больше одной фразы. Моя задача, как диакона, правильно уловить оттенки смысла этой фразы, с безупречной четкостью их детализировать и передать красным для исполнения, а они уже, согласно этому, управляют черными, зелёными и серыми.

— Черные — такие суровые, — вставил Эол.

— Куда денешься, это каста воинов. Они охраняют границы драконьего мира и обеспечивают общую безопасность.

— А зелёные мне показались очень мудрыми.

— Не без оснований. Это наши мыслители, поэты, художники. Их существование протекает под знаками мудрости и красоты. Они больше других общаются друг с другом, дубрава, которую ты видел, принадлежит им. Там они читают свои произведения, делая их достоянием всех драконов.

— А мне можно на их собрания?

— Конечно. Доступ в дубраву открыт представителям всех каст. Там и серые часто бывают. Какими они тебе показались?

— Весёлыми, — улыбнулся Эол.

— Да, серые — очень весёлые и доброжелательные. Их все очень любят и при встречах кланяются им ниже, чем другим. Серые — наши труженики. Все задачи, связанные с материальным миром, лежат на них. Если надо что-то построить, или переделать, или расчистить, мы все обращаемся к серым, а они очень услужливы и за любую задачу берутся с таким искренним энтузиазмом, что смотреть на них — одно удовольствие.

— Серые — низшая каста?

— Это смотря с какогоконца подходить. Серые действительно являют собой низ драконьей иерархии, но их задачи не ниже, чем у высших каст, они просто другие. Ни одна каста не может существовать без других каст. Задачи, возложенные на серых, так же важны и ответственны, как и задачи, возложенные на золотых.

Концентрировать и транслировать энергии Бога — это способность почти исключительно высших каст, то есть