- Понял?

- А что это?

- Ворон – герб Силетии. Я не просто силетский грасс, а… Должен понимать, что не могу раскрыть своего имени. Я и так сильно открылся. Как только мы окажемся в Силетии, с деньгами проблем не будет. Еще остались там преданные моему роду люди. Понимаешь?

- Понял.

- Тогда поедем в караване. А по приезду деньги будут.

Рыжий задумался. Эрве мысленно хмыкнул. Ну конечно, Вучко сейчас рассчитывает, какие милости он сможет получить от силетского грасса. Наверное, клянет себя за свою строптивость. Сейчас извиняться станет, лебезить.

Но тот почему-то вместо извинений коротко бросил:

- Пойдем пешком.

Ну, не глупец же? Откуда он такой вообще взялся? Как будто из другого мира свалился.

- Но почему? – только и смог вымолвить удивленный отказом Эрве.

- Я тебя провожу до Силетии, а там сам иди по своим делам.

- Почему?

- У тебя своя жизнь, у меня своя.

- А, понял, у тебя тоже есть свои люди, которые помогут? Правильно?

Вучко покачал головой.

- Нет. Никого. Я же говорил, что сирота. И меня никто не ждет.

- Тогда почему отказываешься от покровительства родовитого грасса?

- Вот поэтому и отказываюсь.

- Объясни, я ничего не понимаю.

- У тебя там замок, слуги, свои люди, вассалы. Так?

- Конечно. Мой род…

- Подожди, - перебил его Вучко и нахмурился. – Я тебя знаю всего несколько дней, но уже понял, что твое покровительство выйдет мне боком.

- Это как?

- Унижаться не умею. Пресмыкаться, в глаза заглядывать, кланяться.

- Но виланы всегда грассу кланяются. А ты же вилан.

- Нет. Я не грасс и не вилан. Я сам по себе. И сам попробую свою жизнь устроить. Тяжело будет, или еще хуже… Но добровольно унижаться не стану.

Эрве ничего не понимал. Болен на голову этот рыжий? В этом мире все кланяются. Виланы грассу, грасс эрграссу, тот тарграссу. Вот только последний никому не кланяется, потому как выше его никого нет. Может быть, этот рыжий тарграссом хочет стать? Совсем больной. Он же вилан!

Упрямый вилан. Уговорить Эрве его так и не смог. Пришлось на следующий день, затарившись немного едой, двинуться в путь пешком. На третий день еда закончилась, но их в дороге догнал тот самый караван, в котором они могли бы спокойно ехать, если бы не упрямство Вучко.

И сделать против него Эрве ничего не мог. Обратиться к караванщику с предложением купить за полцены его слугу? А вороны, выжженные на груди? Здесь еще были земли Миртерии. Вот и пришлось проводить понурым взглядом обогнавший их караван. Хоть немного еды удалось прикупить, да тлеющий трут, чтобы огонь добыть, им дали. Рыжий болван в путь вышел, не взяв с собой кресало. О чем он думал? Ни о чем.

А на следующий день они пересекли границу и вступили на свободные земли. Без еды, без огня, без воды. Ладно, вода здесь встречается, да и то не везде. А без еды как? Полдня потратить, чтобы в речке пару рыбок наловить? И сырыми есть? Долго же придется идти.

Когда они в тот день голодными легли спать, оставляя друг друга поочередно на дежурстве, Эрве высказал своему упрямому спутнику всё, что он о нем думал. А тот надулся, понимая, что сглупил, и молча отвернулся на лежанке из травы. А на следующее утро, как только дорога протянулась через лес, Вучко оставил Эрве дожидаться его на дороге, а сам свернул в лесную чащу. И уже через час притащил большую (с голоду что только не покажется) лесную птицу, названия которой Эрве не знал.

Притащить-то притащил, да только как ее есть? Сырой? Кресала нет, и костер не разжечь. Вучко приказал (опять раскомандовался) Эрве ощипать птицу, а сам, отойдя в сторону, стал пытаться развести огонь. Это без кресала-то? Ну, кремень можно еще найти, это просто, а из чего искры добыть? Камень о камень бить?

Эрве ничего говорить не стал, а сам, отойдя в сторонку, стал ощипывать птицу. А рыжий пусть помучается. Ничего у него не выйдет.

Каково же было его удивление, когда в той стороне, где засел Вучко, уже через пару минут загорелся огонек. И как это ему удалось? Да так быстро? И птицу где-то добыл, и огонь развел. Совпадение? Как бы не так. Эрве сразу понял, что Вучко не простой человек. Видать, с детства этому обучен. В лесу, значит, жил. Вот и понятно, почему он не разбирался, по землям какого государства он шел. Для этих лесовиков ближайшая деревня, что большой город для людей.

Если мать у него благородная, то отец, получается, лесовик. Из выхолощенных виланов. Только как они встретились? Она, что же, тайно родила и от ребенка избавилась? А лесовик, может, и не отец рыжему. Просто подбросили туда младенца. Думали, что умрет в лесу, а кто-то из лесного народа младенца нашел и выходил. Может быть такое? Да запросто. Тогда что же делает этот рыжий? Бежит, где-то набедокурив? Или мамашу решил разыскать? Что-то в этом роде. А странная одежда, что сейчас лежала в дорожном мешке, она откуда? В лесу в такой не походишь.

А странные, но очень удобные полусапожки? Когда Вучко купался, Эрве внимательно их изучил. Удивительная работа. И материал незнакомый. Откуда это у него? И золотая монета, которой рыжий откупился от стражников, его спасая. Отдать последнюю золотую монету за неизвестно кого? Вот ведь дурень-то.

А сейчас? Разве не помогает? Мог бы бросить. Еще тогда в гостинице, когда Эрве заклятие применил. Но ведь не бросил. Из-за того, чтобы обучиться приемам волшбы? Глупо-то как. Или жалостливый такой? Но ведь сильный, а раз есть сила, то жалость не требуется. Подчиняй себе людей. Что может быть лучше власти?

Когда следующим утром Вучко, отлучившись вглубь леса, вскоре появился с новой добычей, Эрве воспринял все уже