Когда после своих «загадов» о деторождения у палат Ирининых на лавочку к Фёдору Ивановичу подсели на свои места Вера и Мария, он, выслушав по радио метеосводки, сообщил следующее. Мол, с северо-запада к столице подступает атмосферный фронт, в котором начала формироваться густая кучево-дождевая облачность и монотонным голосом уточнил:

– К трём часам пополудни надо ждать сообщений, что в западных и северо-западных районах ближнего Подмосковья небо затянут грозовые облака, резко потемнеет на окраинах и в центре Москвы, а сильный вихревой ветер будет поднимать вверх клубы пыли… Эпицентр шквала, пик вихрей от трёх с половиной часов до четырёх… Предлагаю выпить по крохотному стаканчику чая Веры и…

– Но ведь ждать-то три, три с половиной часа до шквала… А я приглашаю вас в грузинский ресторан «У Пиросмани». Это, насколько мне известно, удивительный ресторан с отличной кухней, причём это АРТ-ресторан. Там есть колоритные копии картин Нико Пиросмани и оригинальные работы многих знаменитых художников. Пойдём?..

– На какие шиши, Маш? – вскинулся Фёдор Иванович. – Там всё безумно дорого.

– Оплата нашего обеда за мной, – спокойно сказала Мария. – У меня с собой достаточно денег наличкой плюс на личной карте лежат валютные поступления, как говорят в народе, хоть попой ешь… Приглашаю… Между прочим, год назад «У Пиросмани» посетил Билл Клинтон и оставил чаевые в сто баксов за отменную кухню и лучшие в мире шашлыки… Только одно условие для крутизны…

– Какое условие, – оживилась Вера.

– Мы с папой будем всё время говорить на английском и французском языках. На каком языке ты сможешь поддержать беседу, Вер.

– Немного на английском…

– Вот и договорились, – подвела черту под переговорами решительная Мария, – идём и ждём урагана из окон «Пиросмани». Как подойдёт грозовой фронт, выходим…

– А стол, дочь?

– А стол я зарезервирую, заранее всё оплачу, чтобы ничего не убирали официанты… Но говорим только на английском и французском…

– Ты, дочка, авантюристка…

– Немного есть, пап, в тебя… Ты в истории корифей, а я в авантюрах с младых ногтей… Идём… А после бури пойдём на вечернюю службу в Успенскую церковь, когда уже будет всё ясно с православными крестами на куполах колокольни и Смоленского собора…

Глава 11

В грузинском ресторане их приняли по высшему разряду, причём обслуживали их официанты, великолепно говорящие на английском языке. Мария заказала отменной холодной и горячей закуски: лобио, капусты по гурийски, пхали, потрошки, сациви и сацибели, три хачапури по-аджарски, по имеретински и по мегрельски…

– До шквала пьём только «Боржоми», а после шквала нам принесите шашлыки и бутылку «Мукузани», – сказала Мария на чистом английском официанту, – поняли?..

Видя немного растерянный вид официанта, надменно, свысока, но куртуазно пояснила:

– Видите ли, мы сюда приехали ради шквала, объявленного МЧС по прогнозам Гидрометцентра… Во время шквала мы отлучимся, чтобы лицезреть лично, какой ущерб будет нанесён Новодевичьей обители, а после наблюдений за монастырём возвратимся сюда на прежнее место… Шашлыки и сухое красное вино принесёте нам после нашего возвращения…

– Понял, – покорно кивнул головой покрасневший от смущения официант, – я тоже наслышан о сегодняшнем шквале… Летом 1998-го, между прочим, со Смоленского собора и колокольни кресты срывало…

Мария деловито договорилась с официантом об оплате заказа и отпустила официанта. Они непринуждённо закусывали втроём и ожидали прогнозируемого шквала. Действительно, к полчетвёртого заметно потемнело в небе над Новодевичьим. По радио передали, что стало совсем темно в районе метро «Речной вокзал», усиливается ветер…

Они вышли из-за стола, в вестибюле раздевалки одели плащи и боты. Фёдор Иванович оставил в раздевалке свой рюкзак, предупредив, что после шквала он вернётся за ним… Они спустились к пруду, наблюдая, как быстро и необратимо всё темнеет вокруг, превращая светлый день в вечер… К тому же при возникшей ниоткуда темени воздух наполнился при штиле предгрозовой тишиной…

Приблизившись к стенам обители, они почувствовали, что вот-вот начнётся… И первый вихрь… шквальный усиливающийся ветер…

– Начинается, – выдохнул тревожно Фёдор Иванович, – начинается светопреставление…

– Как начнётся, так и кончится, – возразила Мария, – чувствую, не тот напор шквального ветра, которого ожидала…

– Ты, что уже раньше попадал в эпицентр шквала, – спросила побледневшая Вера…

– Приходилось… Давайте перейдём в то место, где ты, пап, встретился с Верой, и откуда вместе наблюдали купола без крестов… со сломанными крестами…

– Хорошо, – сказал Фёдор Иванович и показал рукой на парк через асфальтовую дорогу, напротив стен Новодевичьего, – пошли, Вера Алексеевна, на место нашего первого свидания…

– Ты так хочешь, Маша, – спросила Вера, – интересно, почему… Что-то мне подсказывает, что сегодня мы не увидим срыва с куполов крестов… Не столь сильный вихрь, как я ожидала по прогнозам… Вот и дождь начитается…

– Я должна видеть вас вместе в точке вашего первого свидания, – сказала Мария, – тебя, отец, и Веру, ставшую через какое-то время после вашей встречи здесь моей мачехой… Видите, мне не всё равно, где вы встретились… сошлись, чтобы жить по своему внутреннему распорядку, а потом вместе по общему для вас порядку вещей в мире… А вот и ливень… Здравствуй ливень, рождённый вихрем Новодевичьего…

Действительно сверху по ним ударил сильнейший грозовой ливень, где очертание стен Новодевичьего растворилось в дождевой мгле… Это был очистительный ливень, когда им троим стало окончательно ясно, что шквалистый вихрь, дробивший в воздухе струи дождя, нынче не сорвёт кресты с куполов колокольни и Смоленского собора…

– Юродивого бы того сюда, помнишь, Вер, – сдержанно хохотнул Фёдор Иванович, – убедился бы тот шкет, что мщение неба не бывает постоянным за грехи земные… Не падают ныне золотые кресты с куполов, и не упадут… Не стал бы нынче тот юродивый юродствовать…

– Точно, не стал бы, – подтвердила кивком головы Вера, – как не помнить того чудака, что не принял моего пожелания здравствовать, но поспешил поучать и стращать меня небесным мщением – через срыв крестов по воле Господа…

Самое интересное, что во время этого кратковременного ливня и своего разговора под разверзшимся небом практически не слышали грома и не видели в чёрном небе молний… Через минут десять шквалистый ветер стих, грозовой ливень потихоньку превратился в тёплый дождь, теряющий с каждым мигом свою интенсивность и плотность…

– Кресты на месте, ничего страшного, как, впрочем, и сакрального, не произошло, – сказала Мария, откидывая назад капюшон своего непромокаемого материнского плаща, – как легко и чудно дышится после грозового дождя… Жалко, что молнии воздух в озон не превратили – надышаться озоном хочется для очищения души…

– Ладно, и без озона на душе хорошо и покойно, – отозвалась Вера, – кресты на месте, самое