— Она тут на даче недалеко сидит, а может, ужележит, — затараторила я. — В нее дважды стреляли. Она потеряла многокрови. Там два пьяных мужика. Одного я бутылкой по голове вырубила, другой спистолетом. Вернее, у них два пистолета. Второй они у моей подруги отобрали.Пока один за бинтами пошел, я успела убежать. Мила уже совсем плохая была.Зеленая вся, словно покойница. И без сознания. Может, ее уже и в живых-то нет,а я тут перед тобой распинаюсь.

Нервы мои не выдержали, я сорвалась и закричала:

— Чтоб у тебя этот мобильник всю жизнь молчал!!! Чтоб утебя всегда на лицевом счету пусто было!!! Чтоб тебя налоговая инспекциясхавала!!! Я из-за тебя могу подругу потерять! Я не предательница и никогда еюне была. Я ее не бросала, я просто уехала за помощью.

— Ты что орешь?! — остановил менянезнакомец. — Что я тебе плохого сделал?

— А какого хрена ты так обнищал, что за телефон платитьнечем? — кричала я, перемешивая крик с рыданием. — Такой здоровый, апустой как турецкий барабан!

Мужчина покрутил пальцем у виска.

— Придурошная. У меня с деньгами все нормально, простоя с делами запарился и не доглядел.

— Так надень очки. Не доглядел он! — Я топнуланогой, поправила парик и направилась к своей машине.

Сев за руль, я вытерла слезы и, включая мотор, бубнила себепод нос:

— Ну, Костя, спасибо тебе, удружил. Мало того что самумер, так еще и других за собой в могилу тащишь. Будь проклята эта шкатулкавместе со всеми деньгами, если, конечно, она и в самом деле существует.Человеческая жизнь дороже…

К ярко-красному джипу подъехала иномарка, из которой вышлидва здоровенных мордоворота. Я выключила мотор, выскочила из машины инаправилась к джипу. Малыш с Кабаном, на счету которых никогда не бывает пусто,хлопотали около своего друга и не обратили на меня никакого внимания.

— Вот это я попал, — говорил тот, у котороговокруг шеи было обмотано окровавленное полотенце. — Ехал к себе на дачу датут неподалеку колесо проколол. Даже не знаю, на что напоролся. Пока досталдомкрат и начал с колесом возиться, изрядно стемнело. Короче, рядом со мнойостанавливается старый «форд». Из него выходят двое мужиков. Слово за слово,спросили, не требуется ли помощь, зажигалку стрельнули. Они вроде как обратно ксвоей машине собрались, а я к колесу нагнулся. Вдруг они сзади подбежали истали меня моей же золотой цепью душить. Я за цепь руками схватился, но мойбриллиантовый крест врезался в шею. Еще немного, и артерию бы перерезал. Был быя уже тогда на том свете. Короче, они цепь все-таки сняли и быстро уехали. Ясначала сознание потерял, а когда очнулся, смотрю — кровища. Полотенце избардачка достал и быстро шею перетянул. Чувствую, ехать не могу, голова мутная.Ну я сразу вам и позвонил. По-моему, там с шеей серьезно. Говорить трудно, да ивоздуху не хватает.

— А ты номера запомнил? — спросил один изприехавших.

— Нет. Я же говорю, что темно было, а они фары невключили.

— Кроме цепи с крестом что-нибудь отобрали?

— Барсетку подрезали с документами и бумажником.

— Плохо дело.

— Да хрен с ней, с барсеткой. Главное, что жив остался.Денег там не густо, а документы восстановятся.

— Но ты хоть морды запомнил?

— Вроде бы. Короче, если они мне попадутся, я их узнаю.

Я стояла переминаясь с ноги на ногу. Терпение подходило кконцу. Мужчины то ли и в самом деле меня не замечали, то ли делали вид, что имбезразлично мое присутствие. Не выдержав, я набралась смелости и влезла вразговор.

— Простите, дайте, пожалуйста, сотовый телефон.

— Юрец, кто это?

— Да так, одна сумасшедшая привязалась.

— Я не сумасшедшая, я нормальная, мне срочно нуженсотовый телефон.

— Малыш, дай ей сотовый, а то она не отвяжется. —Один из приехавших достал из кармана телефон и протянул мне.

— Спасибо, — обрадовалась я и быстро набраланомер. Трубку никто не брал.

— Возьми трубку, сволочь, — в отчаянии бормоталая, слушая бесконечные длинные гудки. Мужчины молчали и с любопытствомрассматривали меня. — Если ты, сукин сын, не возьмешь трубку, я позвоню вмилицию.

— Эй, ни в какую милицию звонить не надо, —донеслось до моих ушей. — Нам мусора не нужны.

— А я их, между прочим, не для вас, а для себя вызову.

— Вот отъезжай на дальнее расстояние и вызывай.

— С сотовым телефоном?

— Нет. Телефон осади на место.

— А как же я тогда буду звонить? — удивилась я.

— С городского аппарата.

— Так до города же далеко!

— А мне какое дело, — не унимался тип по прозвищуМалыш. — С моего телефона в мусарню звонить не надо. У них там вездеопределители стоят. Мне лишние проблемы ни к чему.

— А какие у вас могут быть проблемы? Скажете, чтонезнакомая девушка попросила у вас телефон…

И тут я услышала в трубке сонный мужской голос. Задохнувшисьот неожиданности, я затараторила:

— Здравствуйте, Марат, к моему великому стыду забылаваше отчество, я Милина подруга.

— Кто это? — Голос Милиного шефа был полонраздражения и не предвещал ничего хорошего.

— Я же вам говорю, я Милина подруга. Мы с ней вместе вбольнице лежали, а вы ее навещали. Я вас хорошо запомнила.

— Вы, наверно, не туда попали и вообще, кто дал вамэтот телефон?

— Мне его никто не давал. У меня Милина записнаякнижка. Я ее сама взяла. Мила в беде, понимаете, в беде.

— О ком вы говорите?

— Скажите, у вас был телохранитель по имени Мила? У васбыл телохранитель-женщина?

— У меня всегда один из телохранителей женщина.

— А девушка по имени Мила у вас была?

— И что?

— Так вот. Ее похитили. У нее два пулевых ранения. Выдолжны срочно ей помочь. Приезжайте. Я назову вам адрес. Если не можетеприехать сами, то пришлите кого-нибудь из своих людей.

— Вы ошиблись.