Послышались короткие гудки. От бессилия я чуть было невзревела, как бешеный зверь. Набрав тот же номер, я принялась ждать, но ответане было. Я не сомневалась, этот гад отключил телефон. Протянув трубку Малышу, япосмотрела на мужчин.

— Не хочет помочь, — сказала я печально, возвращаятрубку хозяину. — Наверно, никто и не поможет, кроме милиции. Пока я доедудо ближайшего телефона-автомата, моя подруга уже умрет.

— По-моему, у девчонки серьезные проблемы, —сказал мужчина с перевязанной шеей.

— А может вы мне поможете? — с надеждой спросилая. — Это не далеко. Тут и дел-то немного. Нужно заехать на дачу, уложитьпарочку отморозков и увезти мою подругу в больницу.

— Только и всего? — усмехнулся Кабан.

— Ну да, — нерешительно подтвердила я.

— Ну поехали, посмотрим, что там у тебяслучилось, — сказал хозяин красного джипа.

— Юрец, ты куда собрался? Тебе срочно в больничку нужно.Ты же весь зеленый, столько крови потерял!

— Успею я в больницу. Нужно посмотреть, что тамслучилось…

— Да какое тебе до этого дело?

— Не нужно человека отговаривать. — Я молитвенносложила руки на груди. — Если он хочет посмотреть, что у меня случилось,пусть смотрит. Только помочь он вряд ли сможет, сам еле на ногах стоит, а вотвы бы точно смогли.

Я окинула Малыша оценивающим взглядом и обратилась именно кнему:

— А с твоей комплекцией там дел вообще на пять минут.Ты двух алкашей одной левой уложишь.

— Ладно, поехали, — решительно сказал Юрец.

— Ты хоть за руль не садись, — попыталсяостановить его Кабан. — И вообще, зря ты во все это ввязываешься. С какихпор мы стали такими благородными рыцарями?

— Поехали, — повторил Юрец, не реагируя назамечания товарища.

— У вас хоть оружие есть? — спросила я.

— Разберемся. Ты лучше давай показывай, где дача.

Я поспешила к своей машине. За мной развернулисьярко-красный джип и черная иномарка. Я давила на газ и по-прежнему думала оМиле. О ней и о ее шефе… Странно, она так преданно отпахала на него нескольколет, а он даже не захотел вникнуть в суть дела. И ведь она его любила… Я простоуверена в том, что она очень его любила… Господи, почему я говорю о ней, как омертвой? Ведь она живая. Она живая, и я смогу ей помочь. Странная штукавсе-таки любовь… Ой, какая же она странная… Мила и ее босс… Может, и вправдуговорят, что обоюдной любви не бывает. Просто один любит по-настоящему, адругой позволяет себя любить. Так и у Милы. Так же и у меня. Нет, не время думатьо ее взаимоотношениях с боссом, сейчас нужно молить Бога только о том, чтобыона осталась жива. Слезы застилали глаза. Я слишком много плакала в последнеевремя. Слишком много. Тяжелая болезнь, похождения мужа, его предательство,чудовищное одиночество, а затем эта история с проклятой шкатулкой со всемивытекающими последствиями.

Подъехав к даче Костиного отца, я обнаружила, что иномарка сиспачканным кровью багажником отсутствует. Меня охватил ужас. Выскочив измашины, я бросилась навстречу следовавшим за мной мужчинам и замахала руками:

— Сюда!

Пока они выходили из своих машин, я старалась унятьнарастающую дрожь в коленях и хоть немного успокоиться.

— Это та дача, про которую я говорила. Только вотздесь, за забором, машина стояла, а теперь ее нет. Может, эти отморозки уехали?Если они уехали, то вряд ли взяли с собой мою подругу. Она в очень тяжеломсостоянии. По всей вероятности ее бросили в доме.

— Не трандычи, уже башка от тебя болит, — перебилменя Малыш и достал из кармана пистолет. Он обернулся и посмотрел наЮрца. — Юрец, ты бы в машине остался, а то в любой момент свалитьсяможешь. Сейчас мы с этой идиоткой разберемся и в больничку поедем.

Видимо, Юрцу и в самом деле было очень плохо. Смахнуввыступивший на лбу пот, он направился к своему джипу какой-то страннойпошатывающейся походкой. Я постаралась не обращать внимания на то, что меняобозвали идиоткой. Наверно, сейчас я и в самом деле выгляжу как самая настоящаяидиотка. Прицепилась посреди ночи к незнакомым браткам, притащила их на дачу ипугаю вооруженными отморозками.

— Показывай, куда идти.

— Конечно. — Я кивнула. Двое таких молодчиков, какМалыш и Кабан, с пистолетами в руках вызывали чувство защищенности и надежду наудачный исход дела.

Первым пошел Малыш. Толкнув входную дверь, он влетел наверанду, держа при этом пистолет в вытянутой руке. За ним вошел Кабан. Он сталбегать из комнаты в комнату, не выпуская оружия из рук. Я застыла на пороге. Японяла, что дом пуст, но никак не хотела в это верить. В комнате валялисьосколки разбитой бутылки. У окна виднелась небольшая лужица крови, след раненияМилы. Нехитрая закуска на столе… Но самое страшное то, что дом был пуст, словновсе испарились.

— Тут никого нет, — с облегчением сказалМалыш. — В доме пусто.

— Прямо мистика какая-то, — прошептала я и вновьоглядела дом.

Тяжело дыша и придерживая на шее полотенце, появился Юрец.

— Тут никого нет, — повторил Малыш и сунулпистолет в карман. — Девчонка детективов начиталась или вообще —того. — Он покрутил у виска пальцем. — Может, ей в дурик надо?

Я подскочила к столу и изо всех сил ударила по нему кулаком:

— Кому это в дурик надо?! Мне, что ли?! Я несумасшедшая! Я нормальная! Вот, посмотрите на этот стол. На нем закуска,которую ели эти выродки.

Мои слова не произвели никакого впечатления.

— А это осколки бутылки, даже двух. Я их разбила оголову одного отморозка! — снова крикнула я.

Никакой реакции не последовало. Я растерянно огляделакомнату и ткнула пальцем в сторону лужи крови.

— Это кровь моей подруги. У нее было два пулевыхранения. Она отказывалась пить водку, и этот гад выстрелил в нее. Я ипредставить себе не могла, что за это стреляют. Сегодня я убедилась, чтозастрелить можно за что угодно.

Мужчины переглянулись и равнодушно пожали плечами.

— Ладно, нам пора, — сухо сказал Юрец и поправилна шее полотенце. — Будь здорова.

— Вы что, собрались уезжать?

— А что ж, мы здесь до утра должны сидеть?

— А как же моя подруга?

— Какая подруга?

— Но ведь ей помощь нужна…