закрытые ставни, словно представляя себе то, что было за ними. — Но если она поймёт силу Артефакта, то заклинание… Впрочем, тебе об этом знать необязательно.

С каждым днём Гилберт всё больше жалел о том, что связался с этой ведьмой. О своих планах она молчит, его планы постоянно ругает, а ещё в любой момент может убить одним движением глаз.

— Когда Элетелла придёт сюда с твоим племянником, я её заберу. Она слишком многое знает. Нельзя допустить, чтоб она кому-то проболталась: если дело дойдёт до королевы, беды не миновать. А с ним ты делай что хочешь, — сказала Жанетта. — Если что, я помогу тебе его прикончить.

— Да зачем тебе девчонка? — удивлённо протянул Гилберт. — Неужели её тоже нельзя убить?

— Она — слишком ценный экземпляр, нельзя так просто взять и убить её. Так что я просто немного поговорю с ней, и она поможет мне осуществить то, что я задумала. Тогда Шабаш снова будет иметь власть и влияние над всеми лордами и даже королевой…

Жанетта замолчала и вздохнула. Гилберту, разумеется, хотелось знать, что же столь грандиозное задумала ведьма. Захватить власть? Править вместо королевы? Как-то это слишком мелочно для неё… Ей явно нужно было что-то большее, но что именно, она не говорила, а он понять не мог.

— Ладно, не будем о грустном, — сказала Жанетта тихо. — Лучше порадуй меня, Гилберт. Порадуй хоть тем, что у тебя получается действительно хорошо.

Гилберт усмехнулся. Хоть какие-то его действия эта проклятая ведьма не критиковала.

* * *

— В этом трактире комнат нет.

Джон поднял на неё хмельной взгляд. Перед ним на столе стоял огромный штоф с вином, а на коленях у него сидела полураздетая девица с распущенными волосами и таким же опьянённым выражением лица. Она почему-то смеялась, но Джон выглядел озадаченным и даже раздосадованным.

— И что? — спросил он едва слышно.

Элет вздохнула. Ей было больно на это смотреть.

Джона она не осуждала: после встречи с призраком сестры он совсем пал духом. Всю дорогу до городка со странным названием Атолеза он сохранял молчание, то и дело прикладываясь к фляге. А сейчас в трактире потратил последние деньги на вино… Ещё и эту незнакомую девушку где-то нашёл — кажется, не проститутку, просто случайно попавшуюся под руку пьяную распутницу. Что ж, если ему хочется забыться — пусть забывается на здоровье, Элет мешать не станет.

И нет, она вовсе не ревнует и не обиделась.

Но чёрт возьми, за окном поздний вечер, в единственном трактире маленького городишки нет мест, а он напивается!

— Ничего, — ответила Элет, стараясь сохранять спокойствие. Глубоко вздохнула, но гнев в груди всё равно неумолимо разрастался. — Вообще ничего страшного. Что-нибудь придумаю. Не буду мешать.

Под пьяный смех девушки она покинула трактир, выйдя за дверь в холодную ночь.

Темнота струилась из подворотен, стекала с крыш и перил, кралась и клубилась по улочкам, словно живое существо, и это создавало ощущение опасности. Элет вся сжалась, какой-то частью сознания понимая, что это ощущение небезосновательно. Её тянуло к теплу и свету, но идти было решительно некуда.

Внезапно в ночной тишине застонал колокол, и Элет поняла, что неподалёку была церковь. Ноги сами понесли её на звон. Это было странно: никогда ещё обитель Бога не вызывала в ней желания непременно посетить её. Она всегда знала, что проклята с рождения и навек, что не быть ей спасённой милосердным Творцом, поэтому всегда обходила церкви стороной. Но сейчас было не так.

Только увидев в темноте очертания небольшого храма, Элет воспрянула духом. Она не знала, чего хотела там найти, но тяга была непреодолима. Это даже в какой-то момент начало пугать.

Внутри каменной церквушки было тесно и холодно. В небольших канделябрах горели свечи, скамейки пустовали, а священнослужителей нигде не наблюдалось. Элет замерла на входе, сжимая ремень сумки ледяными пальцами. Она не знала, что полагается делать в храме. Но здесь было теплее, чем снаружи, и никто её отсюда не гнал.

Поэтому, пока Джон пьёт и развлекается с девками, она подождёт здесь.

Элет в какой-то момент показалось, что она начала засыпать стоя. Девушка потрясла головой, пытаясь справиться с сонливостью. Ноги чуть болели, и ей хотелось сесть на край скамейки, но так она точно не выдержит и уснёт. Усталость давала о себе знать, а изрядно подпорченное настроение только усугубляло дело.

— Вам помочь? — донёсся до слуха Элет мягкий мужской голос.

Она разлепила глаза и увидела мужчину средних лет в одежде священника. Редкие тёмные волосы зачёсаны назад, на лице видны следы оспы, пальцы медленно перебирают чётки. Видимо, стоящая долгое время возле дверей девушка не могла не привлечь его внимания.

— Вы хотели исповедоваться? — продолжал он, внимательно смотря ей прямо в глаза.

— Нет, — смущённо улыбнулась Элет.

— А напрасно, — пожал плечами он. — Исповедь — очень мощный очистительный ритуал, даже для неверующих. Вы верующая?

— Да, на самом деле да… — Она замялась. — Но я не чувствую, что нуждаюсь в… очистительном ритуале. — Зачем, если это бесполезно? — Просто мы с моим… другом ищем, где бы переночевать. В трактире нет места, а уже поздно.

— Вы можете остановиться у меня, — вдруг сказал священник. Элет вздрогнула от его странной улыбки. — Места у меня много, да и вряд ли я сегодня буду ночевать дома. Крестьяне утверждают, что в город забрела нечисть, нужно успокоить их и подготовиться к молебну.

Элет снова вздрогнула, в этот раз — из-за упоминания нечисти. Видимо, снова за ней. И снова в опасности совершенно посторонние, ни в чём не повинные люди.

— Спасибо вам, — отозвалась она. — Но ведь я совсем вас не знаю…

— Можете называть меня отец Маор. А вы?..

— Элет. — Она неглубоко поклонилась. Отец Маор казался ей несколько странным, однако она чувствовала, что ему можно доверять.

— Я вижу на вас некий магический символ? — Он поднял бровь и бросил взгляд на кулон, что висел на шее Элет: на металлической пластинке были изображены две переплетённые змеи.

— Да, я… — Элет неловким движением спрятала кулон под платье. — Я какое-то время жила в Шабаше. Надеюсь, Господь одобрит, что я сбежала из этого богомерзкого места. — А ещё она надеялась, что отец Маор не услышал нотки сарказма, невольно прозвучавшие в голосе. — Ну, а то, что я по представлениям веры являюсь проклятой…

— Кто вам это сказал? — В снисходительном тоне отца Маора скользнуло удивление. — Магическими способностями наградил вас Бог, чтобы вы могли использовать их во благо. Это великий дар, и называть его проклятием даже грешно.

Была ли то сладкая ложь, или это