— Формально он не нарушил запрет. Сбор информации это не военное действие. И тебе он не нанёс никакого вреда.

— Но ведь…

— Я с тобой согласна. Поэтому я тебе про это и рассказываю.

Эмма кратко пересказала всё, что вычитала про наномаркеры.

— Я не знаю, как далеко ваше поселение, но надо или отойти от Базы на километр и отсидеться дня четыре, или идти домой окружным путём, запутывая следы.

— Подожди… Ты говоришь, алкоголь их разрушает?

— Только высокая концентрация, вредная для человека.

– “Вредная” и “смертельная” это вещи разные. Мы, внеки, народ крепкий. Надо прихватить из твоего погреба что-нибудь покрепче и нейтральное на вкус. Я отойду на километр и напьюсь, типа “на радости”. Пока просплюсь, ещё время пройдёт, а там и домой можно идти.

— У меня есть идея. Возьми с собой радиоприёмник с измерением сигнала. Я составлю для тебя таблицу, какой сигнал на каком расстоянии детектируется на Базе.

— Это хорошая идея.

— Интересно — помолчав, сказал Демус. — Почему ты мне об этом сказала? Ведь могла бы и промолчать. Ты решаешь наши проблемы. Тебе-то что это даёт?

— Как что! Я хочу прекратить взрывы. От них гибнут люди. Я проснулась от комы три недели назад, и за это время погибли 115 человек! А сколько их погибло до этого! Да и я сама чуть не погибла дважды.

— Люди объявили нас не-людьми и натравили на нас роботов! — возмутился в своё оправдание Демус.

— Ты считаешь, это было правильно? Так и нужно продолжать?

— Нет, конечно.

— Вот я и хочу это исправить.

— Так и скажи им, что мы такие же, как люди, и нас нельзя убивать. Проще простого!

— Всё не так просто. Роботы признают только логику. Если им сейчас сказать: “Это была ошибка, и внеки тоже люди, и им нельзя причинять вред”, то они могут сделать логичный вывод, что люди не являются истиной в последней инстанции. Что они совершают ошибки. С такой же вероятностью они могут ошибаться сейчас, приравнивая внеков к людям. Боюсь, роботы могут решить, что люди нелогичны, им нельзя доверять, и, соответственно, их не надо слушаться… Нет, их надо убедить логически. Я хочу убедить их, что внеки изменились, что они стали такими же разумными, как и люди, и больше не хотят причинять людям вреда. Так что, если внеки поддержут перемирие, это будет сильный аргумент в пользу моей логики. Если внеки перестанут взрывать Базу, я скажу роботам: “За месяц я достигла того, чего вы не не смогли добиться за 63 года — остановила угрозу жизни людей. Значит я лучше понимаю ситуацию.” И им совершенно нечего будет мне возразить.

— Я понял, — помолчав, сказал Демус. — Только у внеков эмоции сильнее логики.

— Надеюсь, что эти эмоции помогут им осознать, что, когда родные и близкие не гибнут от войны и болезней, то это хорошо.

— Хорошо бы.

За ужином Демус впервые в жизни попробовал лимон. Эмма отрезала для него ломтик и посоветовала его лизнуть. Лицо его скривилось от кислости, а когда он смог говорить, то пробормотал:

— Действительно кисло. И при этом вкусно.

Эмма улыбнулась: — Попробуй смазать этим ломтиком край бокала с коньяком и пить коньяк через этот край. — И она продемонстрировала.

Демус попробовал и одобрил.

После ужина Эмма повела Демуса к окну, через которое они смогли вылезти наружу и на соседнюю крышу. Удивительные стеклянные небоскрёбы высились со всех сторон. Солнце постепенно садилось, и огненное зарево заката отражалось в многочисленных зеркальных поверхностях, всё больше и больше, пока, наконец, вся База вокруг не запылала одним гигантским факелом.

— Красиво… — тихо проговорил Демус.

На следующее утро Эмма и Демус вместе собрали ему рюкзак, набив его антибиотиками, витаминами и батарейками. М принёс пакет с лекарствами, подготовленный специально для жены Демуса.

— Не забудь, как важно проводить курс лечения полностью, — напомнила Эмма. — Каждая упаковка рассчитана на одного человека. Жёлтой полосой помечены детские дозы.

— Да, я помню.

— Ровно через месяц я подготовлю следующую партию. Если вы сообщите мне, сколько чего нужно, я постараюсь выполнить. Если вы со мной не свяжетесь, я соберу контейнер на своё усмотрение и оставлю его в том же месте, куда мы доставили тела убитых.

— Спасибо, — кивнул Демус.

Наконец, всё было готово, и после обеда Демус покинул Базу.

— Удачи, — пожелала ему на прощанье Эмма.

— Всем нам, — кивнул он и ушёл.

Эмма провожала его взглядом из окна, пока он не скрылся из виду.

— Он выглядит дружелюбным, — жизнерадостно прокомментировал Комм, стоявший рядом.

— Не знаю, — задумчиво проговорила Эмма. — Иногда мне кажется, что да. А иногда наоборот. Например, он избегал контакта, отдёргивал руку, когда я пыталась его утешить.

— Это нормальное поведение для людей. Логично допустить, что для внеков тоже. Физический контакт, особенно кожа с кожей, допустим только между самыми близкими людьми, обычно внутри семьи. В других случаях он воспринимается неприличным и оскорбительным.

— Да?! Почему ты мне раньше этого не сказал?!

— Это не было вложено в мою программу твоего обучения. Вероятно, составители программы считали это очевидным.

— Нет! В моё время это был дружеский жест. Он означал участие, сочувствие, поддержку… Ну вот! Теперь Демус будет думать, что я пыталась его оскорбить.

— Анализ его жестов, мимики и интонации подтверждает его дружеское расположение к тебе.

— И ты говоришь, это свойственно и людям, и внекам?

— Такое предположение логично. Умная Смерть легко передавалась через прямой контакт кожи с кожей. Во время эпидемии люди избегали и боялись таких контактов. Касания получили отрицательную эмоциональную окраску. Внеки отделились и сформировались в отдельный подвид животных после этого.

— Да, наверно это логично.

12. Люди

Без Демуса на Базе стало пусто и одиноко. Роботы всё ещё восстанавливали северное крыло после последних сильных взрывов, и доступ туда был закрыт. Работа продвигалась медленно, и Эмме не терпелось вывести из анабиоза тех шестерых, которые находились в медицинском центре. Оказывается, это были редкие выжившие в многочисленных терактах, их перевезли туда из анабиозного крыла после соответствующих взрывов.

— Начинайте процедуру пробуждения, — распорядилась Эмма.

Через 21 час, меньше чем через сутки, к ней присоединятся ещё 6 человек! Школьник 12-ти лет, его мать-домохозяйка, профессор университета по специальностям История и Психология, актёр, дизайнер одежды и библиотекарь. Совсем не то, что изначально планировала Эмма, — она надеялась разбудить первыми медиков и различных учёных. С другой стороны, может, это и неплохо. Такая пёстрая компания может дать более широкую и разностороннюю перспективу. Как бы там ни было,