Афанасий слез со стремянки и сел в кресло напротив.

— Я сумею доказать, что ты не права.

— С мужем я сама покончу. Никаких промахов больше не будет. Видел лестницу с задней стороны дома?

— Та, что ведет на веранду второго этажа?

— Да. Ночью я подам тебе сигнал фонариком из окна своей спальни. Поднимешься наверх, зайдешь в спальню Дмитрия, заберешь его труп, замотаешь в одеяло, вынесешь из дома, положишь тело в его машину и отвезешь на двадцатый километр. Посадишь покойника за руль и столкнешь с обрыва. Найдут его не раньше следующего дня.

— И ты мне заплатишь?

— Сто тысяч за мелкую работу. И не сомневайся. Мы оба завязаны на одном деле, нам придется выполнять свои обязательства.

Афанасий налил себе вина, выпил бокал залпом, налил еще и вернулся в кресло.

— Отравить ты его не можешь, яд найдут в крови. Задушить не сумеешь. Он сильнее нас двоих вместе взятых. Пуля тоже не годится. Как же ты его убьешь?

— Размозжу ему череп стальным прутом, обернутым в резину. При падении с высоты он получит столько увечий, со счету собьются. Важно, чтобы машина не взорвалась, ночной фейерверк нам не нужен. Бензина в машине должно оставаться минимум, я об этом позабочусь.

— Я бы согласился выполнить твое задание и бесплатно, будь у меня деньги, меня тошнит от твоего мужа. Но учитывая мое материальное положение, вынужден согласиться на гонорар.

— Ну хоть в одном мы совпадаем. Будь готов и не мандражируй.

— Я все сделаю как надо.

За окном сверкнули фары машины.

— Митя вернулся. Стену закончишь завтра, чтобы никто не подумал, будто ты сбежал.

В дом вошел хозяин.

— О! Какая неожиданность, моя куколка уже на ногах. Кажется, наша жизнь входит в свое привычное русло. По этому поводу не грех выпить.

Странная штука жизнь. Человеку выносят смертный приговор, а он собирается отметить это событие с палачами.

Дмитрий уже достаточно наклюкался, когда появилась его жена в вечернем ярко-красном платье. Муж расплылся в улыбке, глядя на Кристину, медленно спускающуюся по лестнице.

— Ты прекрасна, как открытая рана. По коже женщины пробежал озноб.

— Твои комплименты убийственны, Митя.

— Кто тебе снял гипс с руки?

— Роза помогла. Я говорила с врачом по телефону, и он не стал возражать. Этот набалдашник не давал мне жить по-человечески, я устала чувствовать себя калекой.

— Вот и чудненько. На лице уже не осталось ссадин. Ты меняешься на глазах и хорошеешь. Выпьешь со мной?

— С большим удовольствием.

Она подошла к мужу и нежно поцеловала его в губы.

— Лед, — тихо сказал он. — У тебя холодное сердце, дорогая, а я боюсь сквозняков.

— Ты верен себе, готов все вывернуть наизнанку.

— Не обращай внимания.

Кристина налила себе виски в стакан, бросила в него лед и села напротив в кресло.

— Куда ты сегодня ездил?

Дмитрий допил стакан и налил себе еще.

— Приезжали агенты по недвижимости из Москвы. Обговорили последние детали сделки. Все, вопрос решен. Через месяц или раньше мы навсегда переселимся в столицу, где у нас будет шикарная квартира и чудный особняк в пригороде. На днях пришлют каталог итальянской мебели, ты сама решишь, как обставить новое жилье.

— Знаешь, а мне уже не хочется уезжать. Я так привыкла к тишине, морю, нашему городу. Хорошо там, где нас нет. Мечты мечтами, а как дело дошло до переезда, мне стало страшновато.

Кристина взяла стакан, пальцы задрожали, и она выронила его.

— Вот видишь…

— А ты что хотела? Придется учиться заново, тренировать руку.

— Меня беспокоит, как я буду печатать на машинке.

— Наймем машинистку. Так вот, о переезде. Замахнулся — бей! Обратного хода нет. Этот дом больше не принадлежит нам, я отписал его дочери. Это ее собственность, мы здесь гости.

— Ты принимаешь слишком скоропалительные решения.

— Решение мы принимали вместе.

— Конечно.

Кристина слегка вздрогнула. Она увидела в окне лицо художника, но оно тут же скрылось. Идиот! Сам лезет на рожон.

Дмитрий пьянел очень быстро, на Кристину спиртное не действовало. Она была слишком напряжена, пыталась успокоить себя выпивкой, но ничего не получалось. Говорили ни о чем, у Дмитрия заплетался язык, и вскоре он сам себя оборвал на полуслове, помотал головой, как пес, вышедший из воды, и сказал:

— Так. Я дошел до кондиции, мне пора баиньки. Завтра ехать на работу, надо выспаться.

Дмитрий встал, покачиваясь и спотыкаясь, направился к лестнице. Поднимался он долго и медленно. Жена провожала его в последний путь тяжелым взглядом. Странно, она не чувствовала жалости. Ненависть накапливалась годами. Себя, любимую, Кристина ни в чем не винила. Иногда она думала о том, что ее жизнь могла сложиться по-другому. Красивая девочка росла в бедной семье. Отец — железнодорожник, мать — учительница. После женитьбы Дмитрий купил родителям дом, обеспечил их всем необходимым, выплачивал дивиденды, сделав отца соучредителем своей компании. Но жизнь их была недолгой, они рано ушли из жизни. Допустим, что Кристина вышла бы замуж за одного из своих многочисленных кавалеров. Были у нее мальчики и красивые, и умные, но где они сейчас? Нигде! Она наводила справки. Обычные середнячки-обыватели, пара военных, живущих в гарнизонах, один не вылезает из тюрем, кто-то подался в геологи и шляется по тайге, еще один — неудавшийся политик. Двухкомнатная клетушка, дети, кастрюли, китайский ширпотреб с вещевого рынка, телевизор, где бесконечно говорят о повышении цен, и сидящий перед ним поддатый муж, который спорит с говорящим ящиком на повышенных тонах. Ей повезло. Она избежала этих житейских прелестей. Но человеку всегда хочется большего. Много не бывает. Кристина имела все. Оказалось, что и этого мало. Она прекрасно понимала, на что идет, но ничего с собой поделать не могла и не хотела.

Часы ударили один раз. Час ночи. Пора. Кристина налила полстакана виски, выпила залпом и пошла наверх. Сначала зашла в свою спальню и достала из-под кровати резиновую дубинку длиной сантиметров семьдесят и, судя по всему, очень тяжелую. На ее лице появился хищный оскал. Хорошо, что она не видела своего отражения в зеркале. Ведьма! Куда подевался ее шарм, ее обаяние. Кристина заводила себя умышленно, из красивых губ извергались проклятия и площадная брань, которую она никогда не произносила вслух.

Пряча орудие убийства за спиной, подкралась к спальне Дмитрия. Перед дверью остановилась, отдышалась и зачем-то перекрестилась, будто шла на благое дело. Дверь распахнула настежь, чтобы из коридора в комнату проникал свет, включать люстру она не хотела. Вряд ли Митя проснется, просто Кристина не хотела видеть результатов своего деяния. Дмитрий спал как убитый. Пока «как»! Подходя к его кровати, она отчетливо видела его силуэт и выглядывающий из-под одеяла седой затылок. Только бы не промахнуться. Здоровая левая рука не была столь послушной как правая, но она успела потренироваться на собственной подушке. Размах! Удар! Жертва даже не вскрикнула.