Понятнее не становилось. Впрочем, Дэнт молчал, Сэм уничтожил уже половину печенья, Демон, который после еды обычно спит, сидел в уголке и настороженно осматривался. Я ловила на себе его взгляд, полный страха, но не могла ничем помочь. Всем страшно. Но старушка казалась доброй, и ей хотелось верить. Сказала, что полог защищает, значит все порядке. Знать бы еще, что за полог.

Но сил у меня не было даже просто думать, разомлев от горячего чая, я незаметно для себя прикрыла глаза и завалилась на Сэма. Потом чувствовала, что меня куда-то понесли, и провалилась в глубокий сон.

Проснулась от того, что на меня давило что-то очень тяжелое. А еще громко сопело в ухо. Ноги руки затекли, шея не поворачивалась, но было так тепло и комфортно, что я бы уснула снова, но тут до меня дошло.

— Эй! Уйди отсюда! — зашипела я на Дэнта. Это же надо — лечь ко мне в постель, еще и всем туловищем завалиться на меня!

— Куда уйти? Это единственная кровать, Сэм вон вообще на полу лег, — сонным голосом побормотал инквизитор и притянул меня к себе еще крепче. — Спи давай, и не мешай другим.

От такой наглости я чуть воздухом не подавилась, забрыкалась, сбросила себя конечности мужчины и чертыхаясь, пошла на кухню. Лучше на лавочке досплю!

— Не спится, деточка?

Я чуть до потолка не подпрыгнула, когда огарок маленькой свечи осветил бесцветные глаза старушки. Она вязала… практически в полной темноте.

— Не спится, — согласилась я. И прощупывая путь к ведерку с водой руками, как Матрона, двинулась вперед. — А вы чего… тут?..

— Бессонница у меня. Вот вяжу одежку для местных ребятишек, хоть какое-то развлечение. Еще совсем недавно я была полна сил и бодрости, а теперь все, чахну… Совсем немного мне осталось жить на этом свете.

— Да что вы такое говорите? — я нахмурилась. Матрона хоть и была старой, но на чахнувшую не похожа.

— Присядь, — старушка отложила пряжу и похлопала по лавочке рядом с собой. — Ты ведь должны была почувствовать меня, верно? Я думала, Дэнт все тебе расскажет, но видно решил умолчать по какой-то причине. Я ведьма, Мия.

Меня словно обухом по голове ударили, а в белесых глазах Матроны мелькнул отсвет пламени свечи, отчего ее лицо сделалось жутким.

— Ведьма, лишившаяся магии. Последние крохи я потратила на защитный полог, чтобы меня никто не тревожил, пока я не отойду в мир иной. А мне уже много-много лет, гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Жизнь во мне поддерживала магия, которая теперь перешла в другие руки.

— В чьи же? — просипела я. А внутри меня все орало, чтобы я бежала отсюда, бежала прямо сейчас и как можно дальше! Было в этой старушке что-то страшное, что-то жуткое, но я не могла пошевелиться с места. Меня словно приковало к лавочке, а губы онемели. Когда Матрона поднялась, вытянула нитку и клубка пряжи и принялась связывать мне руки, я могла только с ужасом взирать на ее действия.

— В твои, деточка. В день твоего совершеннолетия к тебе перешла вся магия, которая была в этом мире. И которой не было применения, за неимением подходящих сосудов. Я слишком стара, чтобы удержать в себе столько силы, к тому же мой фамильяр погиб, поэтому большая часть просто витала в воздухе, жила в растениях, в деревьях и животных. Она ждала новую хозяйку. Теперь же, когда у тебя наступил возраст, который позволяет стать полноправной ведьмой, ты забрала у меня и мою ввиду моей старости, а мне предстоит умереть.

— Чего вам, конечно, не хочется? — прошептала я, а горло мигом обожгло, словно наждачной бумагой провели по нежной коже.

— А кому хочется умирать? — ухмыльнулась старуха, продолжая затягивать веревочку на моих запястьях.

— Это все вы? — я рискнула снова заговорить, и чуть не задохнулась. — Вы наслали скарбанов, ураган? Вы чуть не сожгли деревню! Зачем?

— Я? Нет, деточка, у меня нет столько сил. Это ты. Миру станет только лучше, когда он лишится ведьмы-недоучки. Ты ведь совершенно не умеешь пользоваться магией, а учить тебя некому. Каждое твое самое безобидное колдовство выплескивает наружу мощную силу, которая потом превращается в катастрофу. Вспомни, после чего начался ураган? А пожар?

Я вспомнила все. Перед скарбанами я варила зелье морока, свое первое зелье… Перед ураганом лечила козу, перед пожаром… пожар оказался мощной разрушительной силой именно из-за того, что сегодня я колдовала много раз… И муравьев этой старухе вывела.

Она дернула меня за руки, чтобы я встала, толкнула в спину по направлению к двери.

— Иди вперед, и не вздумай убежать. Иначе твои друзья не доживут и до утра.

«Демон! Демоненок мой хороший, мой маленький пушистик, услышь же меня!» — беззвучно плача я мысленно кричала фамильяру. Он со мной связан, вот только… связан магией, которой во мне сейчас ни капли нет.

Прохладный ночной ветерок немного остудил пылающее лицо и высушил слезы. Ни за что эта старуха не увидит, как я плачу! Умру достойно.

Она толкнула меня в высокую траву, а сама пошла к большой куче поленьев, веток, посреди которых торчал столб. Его не было, когда я первый раз приходила в этот дом, а во второй — я была слишком занята своими мыслями и не обратила ни малейшего внимания на него.

Ветки царапали кожу ног, когда старуха меня волокла к столбу. Откуда столько силы в тощей бабуле меня волновало мало, я все еще пыталась докричаться до Демона. Но в доме было тихо, никто не хватился моего отсутствия, а я уже была привязана грубыми веревками за лодыжки, руки мне подняли над головой и так же точно привязали.

Костер разгорелся быстро. Языки пламени жадно лизали сухие ветки, с ужасающим треском крались ко мне и в считанные секунды обхватили столб и мое платье загорелось. Волосы, за которые я почему-то переживала больше всего, остались нетронуты огнем, а вот кожу опалило, и я заорала во все горло.

Где-то как будто далеко-далеко послышался звон стекла, крики, кто-то пробирался ко мне, но я ничего не могла разглядеть. Мне было так хорошо, так спокойно, и даже боль перестала чувствоваться. Была только я, ночная прохлада, и яркий-яркий огонь.

Грубое покрывало неприятно оцарапало голую кожу, когда я потянулась и перевернулась на другой бок. Подушка твердая, лежать было неудобно, да и сон прошел, пришлось открыть глаза.

Я подскочила на месте и натянула покрывало до самого подбородка. Сэм и Дэнт приволокли к моей кровати лавочку и теперь сидели на ней и во все глаза таращились на меня. На голую меня!

— Ты ж воскресла, как гребаный феникс… — тихонько сказал Демон.

— Ты где таких слов нахватался, мелкий? — так же тихо спросил Дэнт, не отрывая от меня взгляд.

— Как себя чувствуешь? — Сэм выглядел испуганным. Тот, кто способен одной рукой завалить любого взрослого тролля, боялся… меня.

Воспоминания прошлой ночи вспыхнули одно за другим. Вот я ложусь спать, потом Дэнт меня разбудил, я сижу на кухне с Матроной, а после…