Почему она так беспечно относится к этому? Она думает, что ребенок может расти и без отца? Как без собаки или кошки?

На ее лице появился страх – она поняла, что он говорит серьезно. Брак был неизбежным последствием той страстной ночи, которую они провели на диване в его кабинете.

Стараясь сдержать свой гнев, Рам сказал:

– В любом случае у нас возникла неразбериха, и самым простым способом уладить ее является брак. Или ты хочешь просто пустить дело на самотек, ограничившись покупкой детской кроватки?

Нола вспылила. Как он смеет так разговаривать с ней? Он считает, что она будет с ним во всем соглашаться? Брак с ним будет катастрофой.

Они совершенно не знали друг друга, у них ничего не было общего, и каждый их разговор кончался спором. И конечно, они не любили друг друга.

У них был только общий ребенок, растущий в ней, и одна ночь умопомрачительного секса. Но семью нельзя построить только на одной ночи.

Крепко сжав пальцы, она почувствовала, как ее ногти вонзились в ладони. Для нее, как и для большинства людей, брак означал обязательства. И верность друг другу.

Но Рам вряд ли выдержит пять дней с одной и той же женщиной. Иными словами, как долго он сможет с ней жить, пока она не наскучит ему?

Нола вспомнила отсутствующий взгляд отца, когда он приходил домой. Он думал только о том, чтобы скорее уйти из дома, а ей панически хотелось, чтобы он остался.

У нее было ощущение, что Рам будет таким же.

Его желание жениться на ней было реакцией генерального директора, столкнувшегося с неожиданной проблемой. Но Нола не хотела, чтобы ее замужество было восполнением его ущерба.

Взглянув на Рама, она почувствовала приступ паники.

Он был таким спокойным, будто ее отказ был простой формальностью – в некотором роде нервным срывом молодой невесты.

С любой другой женщиной он поступил бы точно так же. Ведь он никогда не встречал отказа.

Нола медленно покачала головой.

– Я не могу выйти за тебя замуж, Рам. Сейчас я даже не могу сказать, хочу ли я вообще иметь семью.

Его лицо было непроницаемым, но глаза излучали холод.

– А что произойдет, если ты не выйдешь за меня замуж? Ведь ты не останешься одна. Значит, ты будешь жить с каким-то мужчиной, который будет изредка приходить к тебе?

Нола побледнела.

– Я не знаю. И я не буду отвечать на такие вопросы. Это нечестно…

Их взгляды встретились.

– Поверь мне, Нола, – сказал Рам, – я против того, чтобы мой ребенок воспитывался каким-то случайным мужчиной.

– Нет, нет… – начала она, но он прервал ее.

– Я не хочу, чтобы мой ребенок носил фамилию другого мужчины из-за упрямства его матери, отказавшейся выйти замуж за его родного отца.

Нола встала так быстро, что ее стул опрокинулся. Но никто из них не заметил этого.

– О, я поняла. Ты хочешь жениться на мне из-за своих эгоистических соображений, – бросила она. Ее синие глаза сверкали гневом. – Я не выйду за тебя замуж лишь для того, чтобы удовлетворить твои архаические амбиции и желание увековечить свое имя.

– Имя много значит.

Нола поежилась.

– Ты хочешь сказать, что именно твое имя много значит.

Рам напрягся всем телом. Да, именно это он хотел сказать. Имя было важнее, чем титул. Имя было судьбой и связью между прошлым и будущим.

– Детям надо знать, кто они по происхождению. Они должны ощущать свою принадлежность кому-то.

– Чем плохо мое имя? – упрямо спросила Нола. – Я мать. И ребенок находится внутри меня. Кому еще он может принадлежать, если не мне?

– Сейчас ты противоречишь самой себе.

– Почему? Потому что я не хочу выходить за тебя замуж?

Он покачал головой, взглянув на нее своими потемневшими глазами.

– Потому что ты знаешь, что я прав, но ты злишься на меня за то, что я привез тебя сюда, поэтому отвергаешь все разумные предложения.

Нолу охватило отчаяние.

– Я рассмотрела твое предложение, оно не годится, – быстро ответила она. – Послушай, я за все отвечаю. Мне надо было думать головой. И теперь вся ответственность возлагается на меня.

– На тебя? – Он медленно повторил ее слова, и его голос был невыразительным.

Но его глаза сузились, и взгляд пронзал ее, словно нож.

– Мы говорим с тобой не о вечеринках, Нола. Мы говорим о ребенке, его жизни.

Она вздрогнула.

– Биология – это не главный фактор отцовства.

Рам в изумлении посмотрел на нее:

– Ты это серьезно? Ты прочитала это в тех журналах, которые лежали в самолете?

Нола беспомощно взглянула на него.

– Нет, я всего лишь хотела сказать, что…

Он снова прервал ее:

– Скажи мне, Нола, у тебя был отец?

Земля, казалось, закачалась под ее ногами.

– Да, но я не…

– Что «не»? – Рам коротко рассмеялся. – Ты не хочешь, чтобы у твоего ребенка был отец?

Она заморгала. Слезы навернулись ей на глаза. Но она не хотела терять самообладание – по крайней мере, здесь, перед Рамом.

– Ты прав, – с дрожью в голосе сказала она. – Я не хочу. И никогда не хотела.

И, не дав сказать ему ни слова в ответ, она повернулась и ушла с кухни.

Нола шла не зная куда, машинально передвигая ноги. Ей хотелось просто спрятаться в каком-нибудь уголке – подальше от холодных и осуждающих глаз Рама.

Наконец она остановилась. Ей удалось найти подходящее место – возле окна, выходившего на тропический лес. Здесь был даже диван, и Нола уселась на него, сцепив дрожавшие руки.

Секунду она с отчаянием смотрела на пышную листву за окном, и вдруг среди зелени увидела чьи-то черные круглые глаза. Они смотрели на нее.

Пригнувшись, Нола вгляделась в листву, но глаза исчезли.

– Это варан. Если ты будешь сидеть здесь тихо, он, возможно, вернется.

Нола повернулась, когда Рам сел рядом с ней на диван.

Она удивленно взглянула на него, шокированная тем, что он не только нашел ее, но и больше, по-видимому, не злился.

– Я испугала его?

– Эти ящерицы осторожны, они сразу скрываются, когда кто-то приближается к ним.

Увидев, как задрожали ее губы, он почувствовал жалость к ней. Она была такая испуганная… такая маленькая.

Все его предыдущие женщины были напористыми, но Нола была совсем другая. Она не хотела показывать ему, что она расстроена. Наоборот, она хотела скрыться от него, как эта ящерица.