— Может быть, — подтвердил Лавров.

Упоминание о возможном ребенке совершенно его не задело? Или он настолько хорошо владеет собой?

— Боюсь, вам придется уехать, — обратился он к моему отцу.

— Не хотелось бы.

— Дмитрий! — укоризненно произнес Олег. — Ну ведь Виктории и вправду плохо. Как по мне, единственные возможные действия — отвезти её домой и уложить спать. Пусть бы отдохнула немного… Возможно, здесь слишком многолюдно?

— И вправду, папа, — не удержалась я. — Если Викки дурно.

— Мне бы не хотелось, — отец попытался притвориться любящим и понимающим, — чтобы ты, Стася, так быстро покидала праздник.

— Я подвезу Стасю, — тут же предложил Олег. — Обещаю, она будет в целости и сохранности. Отец улыбнулся так приторно, что я поразилась, как у него зубы не свело.

— Благодарю, благодарю, — протянул он. — В таком случае, не откажешь нам в семейном ужине, Олег? В качестве благодарности за заботу о дочери.

Если папа скажет "благодарю" ещё раз, меня стошнит от этой тавтологии.

— Конечно, — улыбнулся Олег. — Что может быть лучше семейного ужина?

Ничего. Только яд, который Викки попытается подсыпать то ли мне, то ли ему в отместку за всё.

Я до последнего искренне надеялась на то, что отец откажется от идеи семейного ужина. Викки, казалось, и вправду чувствовала себя неважно, папенька проявлял неслыханную заботу, и к вечеру следующего дня я, закрутившись, даже и думать забыла о случайно брошенном приглашении. Отец в любом случае предупредил бы меня и велел бы нарядиться, если б мы ждали Олега, потому утром я без зазрения совести улизнула к матери.

Маме я сейчас точно нужнее, чем двум взрослым мужчинам, которые не могут поделить одну пройдоху, которая только и способна, что крутить интриги и обманывать всех вокруг. И что они только в этой виктории нашли? Ни красоты, ни особенного ума, ничего!

Или мне хотелось так думать.

В больничной палате царила стандартная тишина. Анатолий Игоревич как раз стоял у маминой постели и смотрел на неё, так печально и устало, что я даже застыла на пороге, не в силах заставить себя сдвинуться с места.

— Можно? — спросила наконец-то шепотом. — Мне Аня, медсестра, сказала, что к маме пускают…

— Да, — тихо ответил врач. — Проходите, Станислава.

— С ней всё в порядке?

— Да, — кивнул Анатолий Игоревич, прекрасно понимая, о чём я говорю. — Состояние стабильное. Как я и говорил, у нас пока есть немного времени.

Прежде чем станет слишком поздно.

— Я нашла деньги, — произнесла я, стараясь говорить максимально уверенно. — Точнее, нашла, где их взять. Но это будет не настолько быстро. Мне нужна хотя бы неделя.

— Я понимаю. Это мы можем себе позволить, — подтвердил мужчина. — Она спит — ночь была не самой лучшей.

— Ей стало плохо? — дрожащим голосом уточнила я.

— Локальный приступ, — подтвердил врач.

— Но почему.

— Не было повода срывать вас, — покачал головой мужчина. — У нас есть лекарства. То, что было нужно докупить, приобрели медсестры, вы же оставляли деньги. Всё хорошо. Просто ей нужно дать отдохнуть.

Я напряженно кивнула. Разумеется, мне бы и в голову не пришло будить маму, особенно сейчас, когда она отсыпалась после приступа. Трудно было только подавить желание уткнуться носом в плечо Анатолию Игоревичу и разреветься. Мы были знакомы с ним уже не один год, он долгое время вел маму и, казалось, успел стать мне роднее собственного отца.

По крайней мере, этот мужчина относился к моей матери и вправду бережно.

— Алевтина очень за вас переживает, — отметил мужчина. — Боится, чтобы из-за её операции вы не влезли в какую-нибудь историю.

Я не с первого раза поняла, о чём именно он говорит, слишком привыкла к тому, что мама для меня просто мама, а не Алевтина. Папа всегда обращался к ней именно так, хотя маме больше нравилось ласковое Аля в исполнении подруг или покойных бабушки и дедушки, её собственных родителей. Я вздрогнула и выдавила из себя несмелую улыбку, позволяя немножечко расслабиться и смотреть на врача как на друга, который обязательно поддержит меня в трудную минуту.

А самое главное, поддержит маму.

— О, — я усмехнулась. — Я осторожная и благоразумная дочь. Вы же знаете.

— Знаю. Потому уверен, что у Алевтины есть все шансы поправиться.

Я напряженно кивнула. Хотелось бы верить в то, что он говорит эти слова не просто так, а потому, что действительно рассчитывает на меня и не сомневается в успехе нашего дела.

— Пойдемте? — предложил Анатолий Игоревич, легонько касаясь моего плеча. — Пусть спящая красавица просто отдохнет.

Он взглянул на маму с особенной теплотой, и я поймала себя на дурацкой мысли, что они были бы отличной парой. Анатолий Игоревич был, наверное, на два-три года младше моего отца — как раз отличный возраст, маме бы подошло. Высокий, подтянутый, хоть и волосы уже седые, должно быть, из-за нервной работы. А моя мама ещё такая красивая…

— А у вас есть жена? — вдруг ляпнула я, не успев прикусить язык. Не следовало даже заговаривать об этом. Мало ли, какая у человека жизненная история? Ему не.

— Нет, — ответил мужчина прежде, чем я окончательно успела смутиться. — Моя супруга умерла пятнадцать лет назад. Авария, скорая просто не успела приехать. Я остался с двумя детьми, дочке тогда было десять, сыну — на четыре года больше. Сейчас уже совсем взрослые, у каждого своя семья, так что, я совсем один. Женат на своей работе, можно сказать.

Он говорил со странной светлой печалью — должно быть, давно уже отпустил свою умершую жену, но не вспоминать о ней всё равно не мог. Я его прекрасно понимала; с такой же светлой грустью вспоминала, например, о бабушке и дедушке. Время лечит раны и.

Звонок мобильного заставил меня вздрогнуть. Первым желанием было нажать на "отбой" и продолжить беседу с врачом, но вместо этого я потянулась к телефону — на экране светилось имя отца.

— Да, — взяла трубку я, зная, что игнорировать папеньку опасно. — Нет, я с подружкой… Что? Как — приедет через полчаса? — наверное, я побледнела, потому что Анатолий Игоревич подозрительно взглянул на меня, наклонился поближе. — Поняла, буду. — я нажала на "отбой" и взглянула на медика. — Простите. Срочные дела.

Всего лишь кому-то очень захотелось устроить-таки чертов семейный ужин.

Я никогда не доезжала до дома настолько быстро — и никогда не обращала внимания на то, насколько далеко папенька спрятался от всего нормального мира. "Богатая улица" — несколько огромных домов, вроде нашего, немалые дворы и полное отсутствие нормальных людей, — выглядела, как обычно, опустевшей, но я, выбираясь из машины, чувствовала, что за мною наблюдают только из-за того, что я посмела приехать на не самом лучшем авто, да и таксист, кажется, не подумал обо мне ничего хорошего.