Меня продолжало корчить еще десять лучей, десять лучей Пересмешник подбрасывало на волнах, словно обычную лодку, десять лучей мы рвали паруса и испытывали мачты на прочность. Кровь из носа текла ручьем, рубашка была мокрой от пота, а боль была такая, что я кричала без остановки, и Гидеону приходилось держать меня за плечи, потому что тело трясло, как в припадке. Ник старался поддержать меня, делился своей силой, но от этого становилось только хуже. Струи магии, смешиваясь внутри меня, практически разрывали тело на части.

Но через десять лучей Пересмешник сообщил, что кракен отстал, а еще через два, что и вовсе ушел на глубину.

— Ушли, — пролаяла я, с блаженным вдохом опуская свои руки, поднимая свинцовые веки. — Ушли, — шепчу я, пытаясь подняться, хватаясь за волка, как за канат.

— Капитан, я не думаю, что вам…, - оборотень медленно встает вместе со мной.

— Ушли! — громким криком обрываю его я. И потрепанная команда, уставшая команда свистит мне в ответ.

Ушли.

И последняя отчетливая мысль прежде чем сдаться на милость темноте: что не так с этим волком?

Проснулась я к концу ночи, с таким чувством, что кракен все-таки меня пожевал и выплюнул. Из-за слабости перед глазами все плыло, во рту пересохло, и подняться с кровати удалось лишь с третьей попытки. Холодная вода, помогла убрать с лица и шеи кровь, но и только. Прийти в себя не получилось.

Я переодела рубашку и отправилась на камбуз, есть хотелось не меньше, чем пить. Вот тебе и последствия передозировки магии. К стати о магии… Я потянулась к Нику, выясняя все ли спокойно, и облегченно выдохнула. Хватит с меня на сегодня незапланированных встрясок.

Я шла по мирно спящему кораблю, слушая забористый храп своей команды, и хмурилась. Откуда взялся кракен? Они в этих водах не обитают. Слишком холодно и слишком мало пищи. Именно поэтому, чудовище гналось за нами до последнего — жрать захочешь, не так побегаешь, ну в его конкретном случае, поплаваешь.

Я хмыкнула и толкнула дверь в камбуз.

— Капитан? — волк оторвался от какой-то книги, удивленно приподняв брови.

— Тоже не спится? — в свою очередь нахмурилась я. Отбой был оборотов пять назад, и я бы наплевала на сидящего передо мной оборотня, если бы он не был коком, и если бы от него не зависела команда. — Разве Сайрус…

— Он все нам объяснил, популярно и очень доходчиво — оборвал Тивор меня. — Я просто мало сплю, — легко пожал он плечами, поднимаясь, — так что не хмурьтесь. Лучше садитесь, вас до сих пор шатает, — оборотень легко подтолкнул меня к лавке и, надавив на плечи, усадил на свое место. Легкая дрожь снова пробежала по телу.

— Тивор, спасибо тебе за помощь, — пялясь ему куда-то в район шеи, поблагодарила я. — Без тебя бы мы не справились.

— Ну, мы в одной лодке, как-никак, — хмыкнул он, отворачиваясь к котлу. — Всегда у вас так дни весело проходят?

— К счастью, нет. Я обычно очень тщательно выбираю маршруты, — я мысленно снова вернулась к вопросу о том, что здесь забыл кракен.

— Что же пошло не так в этот раз?

— Ты не моряк, да? — хмыкнула я. — Здесь не водятся кракены, никогда не водились, разве что совсем мелкие. Если не брать во внимание постоянные шторма, эти воды относительно безопасны. — Черный поставил передо мной тарелку с дымящимся рагу и сел напротив. Темные почти черные в свете единственно светляка глаза внимательно следили за мной, изучали лицо, движения. — Что?

— Сколько вам лет капитан? — маска простачка на вдох слетела с его лица, а потом снова заняла свое место, будто приклеенная.

— Я — совершеннолетняя, — я склонила голову на бок, в свою очередь изучая мужчину перед собой.

— И давно оно было, ваше совершеннолетие?

— Два месяца назад, — открыто улыбнулась я.

— Кто же отпустил Дочь Вольных в столь юном возрасте бороздить моря, да еще и в качестве капитана пиратского корабля?

— О, — я приложила палец к губам, поднял вверх глаза, усиленно делая вид, что думаю, — я как-то не догадалась спросить. Лучше скажи, какая в тебе сила?

— Хаос.

— Хаос? — не веря своим ушам, переспросила я. Получается осколок тут ни при чем…

— Не удивляйтесь, капитан, взаимодействуя с другим источником магии, хаос, как правило, преображается в нечто третье, — тяжело вздохнул волк. — Иногда непредсказуемое и опасное, иногда полезное.

— А иногда болезненное, — Тивор в легком удивлении выгнул брови. Тьфу! — Просто предположила.

— Мне интересно…, - он вдруг подался ко мне так близко, что я смогла уловить легкий запах кедра и тимьяна, невольно втягивая его глубже, стараясь разобраться в едва уловимых нотах. Тивор тоже застыл, как-то неуловимо, едва заметно напрягся всем телом, глаза стали еще темнее и пронзительнее, сложились в тонкую, жесткую линию губы. Он смотрел так внимательно, так пристально, словно пытался понять нечто очень важное, увидеть не доступное никому. Даже мне. А пальцы крепко сжимали столешницу, и вопрос, так и не заданный им, перестал вдруг интересовать нас обоих.

Ты злишься, волк? Испытываешь желание? Почему, я чувствую в тебе недоверие, неуверенность и удивление? Неужели, ты считаешь меня ребенком?

Он с шумом втянул в себя воздух, от глубокого вдоха рубашка на теле натянулась, обрисовывая четкий контур мощной, широкой груди, плеч. Тусклый свет камбуза укутывал его фигуру в тени, выделяя сильные руки, темные волосы, казавшиеся сейчас жидким шелком, и невероятные затягивающие глаза.

Очень хотелось протянуть руку и самыми кончиками пальцев провести по щеке, чтобы почувствовать, как легко будет царапать кожу щетина. Еле заметная, предвкушающая улыбка едва тронула мои губы, я позволила прорваться наружу учащенному дыханию и капле моего желания, показывая их так будоражащему меня оборотню. Рычание… Нет. Намек на рычание зародился в его груди, костяшки пальцев побелели, и я тут же все спрятала, усмехнувшись про себя.

Ты так яростно хватаешься за стол, боясь удержаться или не удержаться?

— Что конкретно? — я чуть отстранилась, с невероятным усилием, возвращая себе спокойствие, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Тивор тряхнул головой. Один раз. Второй. Я подавила улыбку. Да, тридцать пять мне исполнилось относительно недавно, и по меркам Вольных, да и многих оборотней я еще дитя неразумное. Но. Не в моем конкретном случае. Я — капитан Пересмешника с девятнадцати, а пиратская жизнь заставляет взрослеть быстро.

Странно, что ты все еще в таком замешательстве. Странно, что еще не осознал.

— У всей команды такие же контракты, как и у нас? — наконец-то вспомнил он свой вопрос. Голос звучал приглушенно, тяжело. Изумительно.

— В основном да, различие только по срокам, — я отвела взгляд от его лица, и уставилась на светляк под потолком, все еще улыбаясь про себя. Но думать и вспоминать об осколках сейчас не хотелось, я все еще чувствовала вину. Ответственность. Даже спустя столько лет. И это ощущение кололо грудь, словно сотня морских ежей. Не. Хочу.