– Внук! Немедленно вставай и собирай мне чемоданы! – настежь распахнул он дверь.

– Дед, ты с одним приехал чемоданом, чего его собирать… – бормотал недовольный Фома.

– Не хами дедушке, паразит! Иди и упаковывай вещи… а я тут, вместо тебя полежу…

– Ты чего, дед? – вытаращился изумленный внук. – Я же с женой!

Ситуация получалась не совсем красивая. Однако Карп Иванович и не думал смущать чью-то там жену.

– Я считаю, что и твоя супруга должна встать и собирать меня в дорогу! Я минуты здесь не задержусь! – дергал кадыком Лось и в обиде все выше задирал подбородок.

– Что произошло, Карп Иванович? – высунула из-под одеяла мордочку Варя.

Карп Иванович уже толкал внука с кровати и залезал на его место прямо в толстых шерстяных носках и в домашних шароварах.

– Молчи, Варвара! Я, конечно, к тебе хорошо отношусь, но твоя мать… Она мной почти торгует! – выкрикивал оскорбленный мужчина, натягивая на себя одеяло. – За какую-то услугу она готова была спихнуть меня этой… Нет, к Ирочке я и сам бы спихнулся, но какова речь! «Он тоже старенький»!! Это я?! Да я приехал сюда с единственной целью – жениться! На молоденькой! А она – старенький! Представляю, что она там говорит глупеньким девушкам за моей спиной!.. Фома, ты уже собрал чемоданы?

Фома нехотя поплелся в гостиную.

– Фомочка, а тебе чего не спится? Тебе ж вставать рано! – радостно моргала теща.

– Ничего, я потом отдохну. Вот провожу деда и высплюсь.

– А что, дедушка уже уезжает? У нас сегодня не совсем пропащий день!

– Да!! – высунулся из двери Карп Иванович. – Да! Дедушка уже уезжает! И не смейте меня звать дедушкой! Да-с! И никакой я вам не старенький! Я, между прочим, завтра же утром побегу! Стометровку!

Гутя наконец сообразила, как обидела родственника, немедленно подошла к нему и, осторожно выманивая из комнаты, тихо замурлыкала:

– Ну что вы себе вообразили? Я прекрасно понимаю, что вы мужчина в самом соку. Просто Ирочка на дух не переносит молодых парней, любит зрелых. А невеста она завидная, вот я и приукрасила вас немножко. Да что там Ирочка! Я даже собственную сестру Аллочку хотела за вас отдать!

Варька в своей комнате от такого откровения тихо схватилась за голову. Лось же взревел слоном:

– Кого?!! Аллочку?! Этот ушат деревенский?!! Да она… Она… Она даже не знает, что такое рококо! А мазурка? Она знает, что такое мазурка? Она даже не ведает, что есть, например, Бетховен!! Она даже не отличит портсигар от портмоне!!

– Ну уж кукиш вам во все карманы!! – возникла Аллочка в самый разгар диалога. – Уж портмоне я отличу от чего угодно! И чего разошелся, спрашивается? Гутька!! Это, значит, ты мне этот старый лишай хотела сосватать?! Да я в голодный год за тазик пельменей с ним не поженюсь!!! И пусть метелит к своей Ирке!! Да уйдите вы с моего коврика! Топчется еще тут!

Гутя решила больше не участвовать в дискуссии, молча удалилась в свою комнату и с головой нырнула под одеяло. Утром у нее было серьезное дело, и незачем было растрачивать себя на мелочи.

На следующий день Гутиэра Власовна проснулась рано. Еще Фома с Варей не успели уйти на работу. Поэтому зять любезно доставил ее к ДК Труда, где и находилась бывшая стоянка.

Стоянка была небольшая, и Гутя сразу же заметила знакомую иномарку. Зря она переживала, что не узнает ее, мозг прекрасно сохранил в памяти очертания железного коня Севастьяна. Гутя судорожно вздохнула и направилась в домик, где прятались сторожа. Сторожа стоянки, молодые ребята, азартно резались в подкидного и к появлению клиентки отнеслись без понимания.

– Женщина, чего сюда-то заявились? Машину ставить приехали, платите вон в окошко, а к нам и вовсе не надо врываться! – недовольно буркнул парнишка, который, по всей видимости, этим подкидным и остался.

– Мальчики, у меня тут сложная ситуация… Понимаете, муж в больнице, а машина на стоянке, у вас. Вон та «Су»… «Судара», видите?

– Ну и че?

– Так мне надо ее забрать. И потом, оплатить стоянку нужно, – невинно топталась на пороге Гутя. – Или у вас машины просто так место занимают?

– С чего бы?! – вытаращился паренек. – Какая ваша? Вон та? Двести пятьдесят шестая? Давно оплатить пора.

– Я оплачу, только видите ли… Тут такая ситуация… моего мужа сильно избили, раздели, разули, кошелек отобрали, деньги, ключи… Он сейчас в больнице, я вам и рецепты показать могу!

– Да и чего мне с тех рецептов? Чего надо-то? – нетерпеливо топал ножкой страж стоянки.

– Так я ж и говорю – ключи утащили! Открыть-то как? – вовсю старалась Гутя.

– Так это… можем открыть. Только за отдельную плату… Николаич!! Иди!! Тут по твою душу!

К ним подошел коренастый мужичок в резиновых сапогах довольно сомнительной наружности и молча уставился на Гутю.

– Мужа моего избили, отобрали…

– Короче. Открыть, что ль, требуется?

– Ага, открыть, я заплачу!

Мужичок назвал такую цену, что у Гути запершило в горле. Она была готова к чему-то подобному, но такие расценки были неприятным сюрпризом. Однако деваться было некуда.

– Вот, – протянула она деньги. – Открывайте.

Мужичок достал из-за голенища какое-то подобие железной линейки, и в одно мгновение дверцы машины послушно щелкнули.

– Пожалуйста, – буркнул умелец и покосолапил к сторожке.

На секундочку у Гути мелькнула дикое желание пройти курсы такого же мастерства. Вот ведь за минуту такие деньги человек заработал!

Но мечтать было некогда. Гутя влезла в салон, и у нее защипало в носу. Знакомый запах одеколона и табака, какие-то мелочи – китайская зажигалка, атлас дорог, ручка… Совсем недавно Севастьян возил ее в этой машине, а она гадала, в какой именно день он решится сказать ей главное… Нет, мужчина как карась – никогда не знаешь, куда вильнет и где на дно ляжет.

Гутя вздыхала, хлюпала носом, а глаза сосредоточенно искали – за что бы уцепиться. Она и сама не знала, что ищет, но упрямо просматривала сантиметр за сантиметром. Вот уже вроде бы все было проверено – и бардачок, и панельки, и даже пепельницы… Ничего. Может, кресло отодвинуть? И где тут оно отодвигается?..

Гутиэра принялась осматривать кресло и вдруг увидела кольцо. Обручальное кольцо, но не совсем обычное для мужчины. А то, что это было мужское кольцо, можно было по размеру догадаться. Широкое, с крохотным черным камешком в белом золоте.

– Так ты, Севочка, милый женишок, уже женат, оказывается? – поджала губы Гутя. – Поэтому и сбежал больной. Домой торопился…

Она покрутила кольцо, и не зря. На внутренней стороне меленькими буковками было выгравировано «Роману от С.».

– Фу ты… – передохнула Гутя. – Так это не Севастьяна, это Ромочки! Видно, когда машину перегонял, скатилось. Наверняка Светлана подарила.