Разорвав соединение, она отложила телефон в сторону и зарылась лицом в подушку, которую прижимала к груди. Еще немного, и она запутается в клубке собственной лжи.

Ей нужно взбодриться перед встречей с Ником. Для этого подойдет кофе, пусть даже без кофеина. Поднявшись, она взяла телефон, чтобы позвонить Гвен и узнать, не успокоился ли Уилл, и повернулась.

Ник стоял в дверях. На нем были только джинсы, сидящие низко на бедрах. Он выглядел так сексуально, что ей невольно захотелось повторить то, чем они занимались ночью. Но его руки были сложены на груди, а взгляд был непроницаемым. Похоже, их желания не совпадали.

Черт бы его побрал!

Эви не следовало так соблазнительно выглядеть утром. С неуложенными волосами и без макияжа она казалась совсем юной и невинной. Ее глаза блестели от слез. Он подслушал часть ее разговора с подругой и понял его суть. Очевидно, что-то из того, что сказала Бенни, растрогало ее.

Увидев его, она туже затянула пояс шелкового пеньюара, который облегал ее формы и доходил ей до середины бедра. Искушение отвести ее в спальню было велико, но сейчас то, что произошло между ними прошлой ночью, казалось таким далеким.

Эви убрала за уши пряди волос.

– Доброе утро. Я иду готовить кофе. Хочешь, я сделаю для тебя тоже? – привычно вежливо спросила она, но еле заметное подрагивание рук выдало ее волнение.

Эви странное создание. Ему было трудно поверить, что сейчас перед ним та же самая женщина, которая вчера на него накричала.

– Приготовить завтрак будет проблематично. Мой холодильник почти пуст.

– Кофе будет достаточно. Я редко завтракаю.

– Я тоже. – Эви посмотрела на него. – Ничего себе. Мы подходим друг другу. Почти что родственные души, – пошутила она.

– И чем же ты собираешься заниматься со мной наедине?

Одна ее бровь поднялась, на щеках проступил румянец.

– Ты подслушивал?

– И узнал, что я замечательный, – поддразнил он ее, отчего Эви еще сильнее покраснела.

Она протянула ему чашку кофе.

– Я должна была что-то сказать Бенни.

– И ты ей сказала, что мы поженились, потому что ты забеременела.

– Бенни слишком хорошо меня знает, чтобы поверить в то, что это была любовь с первого взгляда. – Сделав глоток, Эви наморщила нос и с отвращением уставилась в чашку. – Эта сторона беременности меня совсем не радует.

– Тебя мучает утренняя тошнота? – поинтересовался он.

Эви печально вздохнула:

– Нет. По крайней мере, пока. Все дело в отсутствии кофеина.

– Ты от него отказалась?

– Да. От кофеина, алкоголя, суши, бри, паштетов и многих других вещей. Кроме того, мне следует есть полезные продукты, многие из которых я не люблю, и принимать витамины для беременных. Они имеют неприятный запах.

«Откуда она все это знает?» – удивился Ник.

– В аэропорту я купила книгу о беременности, – пояснила Эви, словно прочитав его мысли. – Кстати, среди твоих знакомых в Вегасе случайно нет хорошего врача-гинеколога? В ближайшее время мне нужно будет записаться к нему на прием.

– Я даже не предполагал, что ты такая организованная.

– У меня много других достоинств. – Эви дерзко вскинула подбородок. – Я могу тебя удивить.

– Уже удивляешь, – улыбнулся он. – Итак, какие у нас на сегодня планы?

«Хоть бы она сказала «вернуться в постель и провести там остаток дня».

Эви прислонилась к кухонной стойке, и Ник скопировал ее позу. Со стороны они, наверное, выглядели как обычная семейная пара, болтающая за чашкой кофе обо всяких пустяках.

– Мне нужно навестить дядю Маркуса и узнать у Гвен, не успокоился ли мой брат. Потом позвонить моей секретарше и начать собирать вещи.

Итак, они вернулись к тому, из-за чего вчера вечером поссорились. Они не обсудили, где Эви будет жить, но после того, что было между ними ночью, разногласий возникнуть не должно.

– В моем доме есть все современные удобства, но ты можешь привезти туда все, что захочешь. Для всех твоих вещей найдется место.

– Я не знаю…

– Совместное проживание было частью твоего первоначального плана. В моем доме полно места, так что ты меня не стеснишь. Жить под одной крышей было бы удобнее.

И он смог бы присматривать за ней и ребенком.

Нахмурившись, Эви запахнула ворот пеньюара. Наверное, она хочет напомнить ему, что им следует жить в разных комнатах, но понимает, что прошлая ночь все изменила.

Если Эви собирается жить с ним под одной крышей, они будут спать в одной постели.

– Почему ты ничего не ешь, Эванжелин? Что-то не так с салатом, дорогая?

Дяде Маркусу было почти восемьдесят, и из-за проблем с сердцем он заметно сдал, но под его проницательным взглядом Эви чувствовала себя неуклюжей школьницей, несмотря на то что он, похоже, проникся симпатией к Нику и поверил в придуманную ими историю.

– Он вкусный, дядя. Просто я устала. Прошлой ночью я плохо спала.

Ник тихо кашлянул, и она, мысленно отругав себя за глупый ответ, добавила:

– После утомительного перелета и перепалки с Уиллом я была слишком взвинчена, чтобы уснуть.

Пожилой мужчина кивнул:

– Уильям звонил мне сегодня утром и сказал, что думает о твоем браке. Я поговорю с ним и постараюсь его убедить, что твой Ник порядочный мужчина, а вовсе никакой не альфонс.

Услышав слово «альфонс», которым, очевидно, назвал его Уилл в разговоре с дядей Маркусом, Ник слегка напрягся. Он выдержал допрос. Эви была восхищена его терпением и сдержанностью. Она чувствовала облегчение, понимая, что дядя Маркус вынес свой окончательный вердикт и больше не вернется к этой теме.

Погладив Ника по руке, Эви улыбнулась своему дяде:

– Спасибо вам. Уилл доверяет вашему мнению. Уверена, вам удастся его переубедить. Я не держу на него зла. Я знаю, что новость о моем браке застала его врасплох.

Уголок его рта опустился, выражая неодобрение.

– Ты должна понимать, Эванжелин, что нас застали врасплох. Не понимаю, зачем тебе нужно было мчаться в Вегас и выходить замуж по-быстрому, как будто ты куда-то торопилась. Мы все так ждали дня твоей свадьбы.

– Я знаю, дядя Маркус, – произнесла Эви извиняющимся тоном. – Но вы же знаете, что я иногда бываю импульсивной, – улыбнулась она. – Ник меня очаровал, и я потеряла голову.

– Я надеялся, что ты уже переросла свою склонность к импульсивным поступкам. Когда пресса проявляет к ним интерес, это плохо отражается на репутации семьи и семейном бизнесе.

Дядя Маркус знает, как ее уязвить.