Зеркальный шар вертелся над танцполом, на котором сотни разгоряченных людей энергично двигались под ритмичную музыку в стиле техно. В клубе под названием «Зоопарк» были стробы[1], светодиодные ленты, свисающие с потолка подобно лианам, и мебель в черно-белую полоску. Интерьер был довольно вульгарным, но Эви Харрисон он нравился. По правде говоря, в Лас-Вегасе ей нравилось все: неоновые огни, безвкусная яркость, атмосфера бесшабашного веселья.

Лас-Вегас – полная противоположность Далласу, и это заставляет ее любить Вегас еще больше. Кроме того, здесь ее никто не знает.

– Не хочешь потанцевать, красавица?

От сильного запаха алкоголя изо рта мужчины, который пригласил ее на танец, у Эви заслезились глаза.

– Нет, спасибо. Я кое-кого жду.

К счастью, пьяный мужчина лишь небрежно пожал плечами и, пошатываясь, направился к другому столику.

По правде говоря, она бы с удовольствием потанцевала, но у нее не было партнера. Если бы она пошла на танцпол одна, то сразу стала бы объектом внимания всех подвыпивших мужчин.

Официантка с плюшевыми тигриными ушами на голове и нарисованными на щеках усами взяла с ее столика пустой стакан.

– Принести вам еще что-нибудь? – громко спросила она.

– Водку с тоником, – ответила Эви.

Ее крошечный серебристый клатч на столике задрожал от вибрации лежащего внутри мобильного телефона. Достав телефон, она посмотрела на экран.

Уилл.

Она не собирается отвечать. Брат звонит ей в четвертый раз за последние два часа.

Ее возмущению не было предела. Она позвонила ему в офис и оставила сообщение на автоответчике – сказала, что уезжает из города. Предполагалось, что он прослушает его только в понедельник, но, очевидно, этот чертов трудоголик приехал в офис в выходной.

Ей не следует чувствовать себя виноватой. Ей двадцать пять лет. Даже несмотря на то, что брат по-прежнему считает ее своенравным подростком, ей не нужно спрашивать его разрешения, чтобы на выходные уехать из города.

Напиток принесли в тот момент, когда пришло сообщение от Сабины.

«Я иду с Тоби в казино «Белладжио». Не жди меня». Во втором предложении не было необходимости. Когда Бенни ушла полчаса назад, Эви по выражению ее глаз поняла, что ей придется коротать остаток вечера в одиночестве.

Эви была немного разочарована, но, по крайней мере, Бенни бросила все свои дела и по ее просьбе поехала с ней вчера в Вегас. В любом случае в Вегасе лучше, чем в Далласе. Сейчас ей где угодно было бы лучше, нежели дома. На днях за ланчем она, потеряв терпение, сказала несколько вещей, которые ей не следовало говорить.

Нахмурившись, Эви взяла стакан и сделала глоток. Не окажись рядом той ведьмы из раздела светской хроники «Даллас лайфстайл», никто бы ничего не узнал. Но, к сожалению, вся эта чушь появилась на следующее утро в газете.

Она извинилась перед президентом «Даллас бьютификейшн коммитти» и вдвое увеличила сумму пожертвования этой организации после того, как намекнула на то, что установка новых скамеек в городских парках не так важна, как борьба с раком и помощь нуждающимся. Об этом пресса, разумеется, не написала. Уилл отругал ее за неосмотрительность, а дядя Маркус прочитал ей длинную лекцию о том, как негативно подобные вещи отражаются на репутации семьи. Ни тот ни другой не ходили на скучные ланчи и обеды только для того, чтобы с натянутой улыбкой слушать бесконечные речи и выписывать чеки от имени «Харкорп Интернэшнл».

Зачем она училась в колледже? С ее работой справилась бы и дрессированная обезьяна.

Ну и что с того, что Уилл разозлился на нее за этот самовольный отъезд? Он не в первый раз хочет ее убить и, определенно, не в последний.

Ее телефон снова завибрировал. На этот раз на экране высветился номер Гвен. Неужели Уилл думает, что она ответит на звонок его жены, в то время как игнорирует его звонки? Неужели он считает ее настолько глупой?

Поморщившись, она снова убрала телефон в клатч. Теперь, когда Бенни ушла с новым другом, ей придется пересмотреть свои планы на оставшуюся часть вечера. Она могла бы вернуться в отель и лечь спать, но это сделало бы бессмысленной ее самовольную вылазку. Ей просто нужно развеяться, отдохнуть от своей привычной жизни, пока все не уляжется.

Она видела плакат, на котором было написано: «Все, что случается в Вегасе, остается в Вегасе». Звучит здорово.

Сейчас самое время найти какое-нибудь интересное развлечение.

Дизайнера, который все это придумал, следовало пристрелить. Зачем нужны эти светодиодные ленты, свисающие с потолка? Это не зоопарк, а джунгли какие-то!

Ник Рокко прикинул в уме, во сколько ему обойдется переоформление интерьера. Если он купит этот клуб, ему придется закрыть его на время ремонта. Но у «Зоопарка» выгодное расположение. К тому же, если устроить грандиозную вечеринку по случаю открытия, это станет отличной рекламой для заведения, и расходы на ремонт быстро окупятся.

Даже несмотря на все издержки, добавить «Зоопарк» в список своей собственности – это отличное решение. Он испытает удовлетворение, став владельцем заведения, где когда-то работал за барной стойкой и мыл полы. Тогда оно, правда, еще не называлось «Зоопарком».

Ник всегда посещал заведения, которые собирался купить, прежде чем принять окончательное решение. Именно поэтому сейчас он присутствует в клубе как обычный посетитель.

На танцполе было много народу, почти все диваны и стулья были заняты. Официантки сновали туда-сюда, разнося напитки. Сейчас дела у клуба идут неплохо. Если в нем сделать ремонт, а затем устроить шикарную вечеринку, он может стать золотой жилой.

Кевин О’Брайан, правая рука Ника, закончил осмотр клуба и присоединился к нему в баре.

– Ну что? – громко спросил Ник, чтобы Кевин его услышал в шуме дискотеки.

– Полицейские приезжают сюда только когда случаются потасовки. Я поспрашивал народ. Кажется, в этом клубе никто не распространяет запрещенные вещества.

Кевин был веселым, дружелюбным парнем с располагающей внешностью, поэтому ему не составляло труда выуживать нужную информацию у незнакомых людей. Ник не обладал ни открытостью Кевина, ни его терпением, но их непохожесть шла его бизнесу только на пользу. Кевин был не только помощником Ника, но и его лучшим другом.

– Но диджея тебе следует уволить, – добавил Кевин.

– Почему?

– У него отвратительный музыкальный вкус, – улыбнулся он и попросил барменшу налить ему еще пива. Когда улыбающаяся блондинка принесла ему напиток, он сказал Нику: – А ее оставь. Она мне нравится.