расти, чтобы стать настоящим пиратом… Но, не переживай так сильно. Бабушка, конечно, задаст нам жару в ближайшие дни, но вскоре смягчиться, вот увидишь. А пока, — дедушка порылся в своей тумбочке и, вытащив оттуда большую шоколадку с орехами, отломил от неё кусочек и положил в рот, — а пока, друг мой, нам придётся страдать!

Чёрная Борода слушал монолог дедушки молча, не в силах до конца осознать то, что произошло. Перед его глазами всё ещё мелькала зелёная тень расхитителя паштета, скрывающаяся за холодильником и его отчаянная попытка протиснуться следом, которая не увенчалась успехом, потому что, несмотря на то, что они со Счастливчиком были примерно одного размера, Эдуард не умел так ловко распластывать своё тело, и там где легко пробирался зелёный малыш, не было пути для чёрного.

«Это нечестно, — думал он, лёжа без сна в закрытой дедушкиной комнате. — Нечестно лазить по щелям как мышь, а на утро делать вид, что ничего не произошло. Этот негодник снова провёл меня, а вдобавок, настроил против нас бабушку, которая теперь не позволит мне охранять дом по ночам, и этот коварный проходимец сможет безнаказанно шастать везде где ему вздумается! Кошмар…»

Чёрная Борода, который от обиды снова стал Эдуардом, беспокойно заёрзал.

«Но и я хорош, — подумал он, нехотя признавая горькую правду. — Если бы я не заснул на посту, то ничего бы не случилось и сейчас он, а не я, был бы наказан и заперт где-нибудь на замок… Э-хе-хех…»

Маленький сторож вздохнул и свернулся калачиком.

«И всё же, я выведу его на чистую воду! — решил он. — Всё равно я найду способ поймать этого обманщика с поличным, и тогда все поймут, кто на самом деле виновник всех бед!..»

С эти решением он и заснул, потому что при всей своей храбрости и решимости защищать свой дом, ему ещё не было и года, и, хоть он и не знал этого, никто на него не сердился, так как ему ещё только предстояло стать взрослым, а пока, он был просто смелым щенком, не желавшим мириться с поражением и верящим в свою будущую удачу.

Всё это время, в подвале, под диваном прятался другой малыш, который хоть и ликовал, но глубоко в душе был напуган, и тоже винил себя за безалаберность, прокручивая в голове ту злополучную сцену у холодильника. Внезапный, отрезвляющий звон разбитой тарелки с паштетом, которую он тащил с верхней полки, оглушительный лай Чёрной Бороды, вылетевшего из темноты словно приведение, шаги дедушки, паника и отчаянное бегство за холодильник в самую последнюю секунду, — всё это вставало перед его глазами вновь и вновь, и он с дрожью прислушивался к шуму наверху, ожидая шагов дедушки и заслуженного наказания. Но, постепенно, шум стал стихать, голоса умолкли, и когда бабушка закончила мыть пол на кухне, и дом снова погрузился в тишину, Счастливчик понял, что победил. Никто не спустился в подвал, а это значило, что его ход всё ещё оставался тайным для людей и всё ещё сулил ему большие возможности.

«Почему этот маленький черный пес не хочет дружить со мной? — задавался вопросом Счастливчик, вылезая из-под дивана и укладываясь наверху. — Что я ему сделал? Дом такой большой, что нам бы хватило места для обоих. Мы так хорошо дружим со Степашкой, который, хоть и пытается иногда стащить у меня морковку, никогда меня не обижает, а этот хотел меня укусить и я еле унёс лапы. Конечно, я бы мог дать ему сдачи, если бы захотел, но я не хочу с ним драться. Я хочу дружить! Мы бы могли чудесно играть вместе, и я бы научил его разным трюкам. Но он не хочет. Жаль… Придётся мне одному хозяйничать в доме, и теперь я уж точно не попадусь!»

Утром, к Счастливчику спустился печальный дедушка, и сев на диван скорбно вздохнул.

— Ну и ночка у нас была, я тебе доложу, просто блеск. Жаль ты не видел. Досталось нам с Чёрной Бородой на орехи, будь здоров. Никакой теперь колбасы ночью, ты представляешь? И я не представляю…

Счастливчик неспешно ел сухофрукты, которые ему принёс дедушка и внимал его словам, не очень понимая, что именно он ему говорит, но догадываясь, что речь идёт о его ночном приключении.

— Ты, я вижу, тоже не в форме нынче? — спросил дедушка, видя, что малыш ест без особого энтузиазма. — Ну, извини, супчик будет вечером. Если будет… Капитана тоже наказали, представляешь. Наш адмирал был очень зол вчера и в ближайшее время нам лучше не показываться лишний раз на палубе. Впрочем, тебя это не касается, ты ж у нас счастливчик! И чего это про тебя рассказывали всякие истории? Ты такой послушный малый, просто удивительно. Сидишь себе спокойно весь день в подвале, кушаешь орехи, катаешь стеклянное яйцо по полу, а ночью спишь. Молодец, нечего сказать. Нам до тебя далеко…

Счастливчик слушал молча, не перебивая, чуть прищурив свои хитрые глаза, а после еды, занялся своим любимым делом, — принялся обшаривать карманы дедушки, в которых, правда, этим утром было пусто. Он нашёл только кусочек обёртки от шоколадки, но дедушка тут же спрятал его обратно.

— Тс-с-с! — сказал он Счастливчику. — Ни звука про это! Это НЗ, неприкосновенный запас. Если бабушка узнает о складе в моей тумбочке, разразится настоящая буря, так что, молчок, ладно? Вот и молодец.

Дедушка встал и пошёл к двери.

— Хотя знаешь, — сказал он уже стоя на ступеньках, — по правде говоря, я ожидал от тебя большего. Мне сказали, что ты настоящий разбойник и непоседа, и с тобой нужно держать ухо востро, а ты просто славный друг, который умеет выслушать. Может это и хорошо…

С этими словами дедушка удалился, а Счастливчик, растянулся на диване и приготовился немного вздремнуть, так как сыр и большой кусок паштета, который он, всё же, успел впопыхах проглотить, приятно отяжеляли его животик, который уже не был таким ввалившимся как пару дней назад.

«Всё-таки, они хорошие, — думал малыш, сквозь ресницы глядя на лающего и скачущего за окном шнауцера. — Добрые. Только вот немного скучные… Они могли бы играть круглые сутки, в таком большом и интересном доме, а они скучают, а ночью и вовсе спят… Очень у них неправильный режим!..»

Он лениво приоткрыл глаза и посмотрел на Чёрную Бороду, который лаял на него сквозь стекло, в тщетной попытки указать хозяевам настоящего виновника ночного переполоха, но, как это обычно бывает, люди смотрели на него снисходительно, уверенные в том, что только они знают истину и