памяти, а этот сэр пушистый — явно производная от обрывков твоих воспоминаний. То есть, скорее банальная симуляция.

— Сам ты симуляция! — крикнул от костра кот. — Да-да, я все прекрасно слышу! Сказал же: очень чуткий слух. Отходите подальше.

— Да какой теперь уже смысл? — пожал плечами мой спутник.

— Ты прав, — согласился я. — Пойдем обратно, устроим очную ставку. Надо выяснить, что за птица этот Эрвин. Да и холодает что-то.

— Был бы птицей, уже улетел бы отсюда, подальше от вас двоих, — хмыкнул кот, когда мы вернулись к очагу. — У вас двоих не только внешность одинаковая, но интеллект один. Причем на двоих.

— Не груби, — буркнул я. — Раз уж все, так или иначе, вскрылось, давай теперь выкладывай начистоту: рост, вес, возраст, размер обуви, когда и с какими целями появился на острове, чем промышляешь?

— Двадцать семь сантиметров в холке, около пятнадцати килограмм, возраст точный не знаю, но не менее пяти лет, обувь не ношу, на острове появился пару лет назад с целью не видеть и не слышать никого из разумных, задолбали. Промышляю охотой на мелкую дичь: птицы, грызуны, насекомые. Ну и еще я убежденный вегетарианец.

— Путает нас, — предположил Нейросеть. — Зачем вегетарианцу охотиться на мелкую дичь?

— Такова моя природа, — развел лапами пушистый обманщик. — Я вроде объяснял. Даже на примере показал. Еще вопросы?

— Почему ты так уверен, что ты не симуляция? — в лоб спросил я.

— Вот вообще не уверен, — уверенно ответил кот. — Может я и вправду симуляция, а может и вообще на самом деле птица. Это не от меня зависит.

— От наблюдателя, — предположил я.

— Ого! — восхитился он. — Ты знаком с принципом изменения торсионных полей физического вакуума под действием желания наблюдателя? Браво! Беру свои слова про один на двоих интеллект назад.

Черта с два я что-то понял из того что он сказал, но на всякий случай кивнул.

— А теперь главный вопрос, — влез в диалог мой спутник. — Ты на самом деле жив или мертв?

Что тут началось!

Кот выгнулся дугой, зашипел как пробитый пневматический шланг, вздыбил шерсть, разинул пасть с острыми клыками и попер в атаку на незадачливого экспериментатора.

Но Нейросеть не сплоховал и молнией кинулся наутек. Единственный неприятный момент: похоже, что дорогу он не особо выбирал, а потому ломанулся прямиком в чертовы заросли, из которых мы совсем недавно с таким трудом выбрались.

Ну, блин! Если он там по темноте заблудится, хрен я за ним пойду! Лучше отсюда покричу, авось на голос-то он сможет выйти. А вот если мы опять вдвоем там потеряемся, боюсь, второй раз эта «зеленка» нас так просто уже не выпустит.

Но опасался я совершенно зря, спустя всего лишь несколько минут активных шуршаний, душераздирающего кошачьего мява и криков моего клона, все стихло и тяжело дышащие, уставшие, а Нейросеть еще и порядком изодранный то ли ветками, то ли ловким котом, оба участника ночного бедлама выбрались обратно к костру.

— Ты, это… больше так… не делай, — делая паузы между словами, для качественного забора воздуха, сказал кот. — В этот раз легко… отделались. Бывает меня клинит… куда как сильнее от… таких вопросов.

— Я за… помню, — пообещал Нейросеть, падая на песок рядом с почти потухшим очагом.

Пушистый кивнул и принялся совсем по-кошачьи умываться языком, приводя себя в порядок.

— А как ты здесь оказался, Эрвин? — опасливо задал я следующий, глубоко волновавший меня вопрос. — Я имею в виду на острове. Судя по твоим рассказам, ты не всегда здесь жил. Верно?

При этом я уже полностью морально и даже немного физически приготовился к тому чтобы задать стрекача, если опять что-то пойдет не так. Но, то ли в этот раз пронесло, то ли вопрос был из категории безопасных, кот оторвался от своего увлекательного занятия и ответил:

— Очень просто. Прилетел на такси.

— На чооооом⁈ — выпучив глаза, переспросил я.

— На… та… кси… — по слогам повторил Эрвин. — Ну, ты драконов не знаешь что ли?

— Когооооо⁈ — еще сильнее выпучил глаза я.

— Это такие чешуйчатые огнедышащие рептилии с большими перепончатыми крыльями, — терпеливо пояснил он. — Они еще летают, любят трепаться и поют совершенно ужасные песни про совершенно ужасные условия содержания ящеров в неволе, но за умеренную, как они считают, плату перевозят небольшие грузы и одного, максимум двух пассажиров. На самом деле цены у них поистине драконовские.

— Какая связь между драконами и такси? — вконец запутался я.

— Ну, так это они есть! — пояснил кот. — Тяжелая Авиационная Крылатая Служба Извоза. Тяжелая — потому что они все довольно толстые, любят пожрать и весят действительно многовато. И как только с таким весом летают? Мне вот совершенно непонятно.

— То есть у вас драконы работают таксистами? — обалдел я. — Ну и ну…

— Да какое там работают⁈ — пригорюнился кот. — Рвачи и хапуги! За доставку на необитаемый остров одного мелкого худосочного кота в легкой картонной коробке драть три шкуры — это разве работа? Мошенничество и грабеж чистой воды! У-у-у! Монополисты хреновы! Да еще и Ян этот их, вообще непонятно за что свой процент берет. Нет, официально вроде как за посредничество, сервис и поддержку клиентов, но, по факту просто так. Эх, вот раньше были свободные драконы! За бутылку самогона, они на нем летают, можно было хоть полмира облететь. А как Ян главным стал, так только успевай золото отстегивать. Очень он его, говорят, любит.

— Что за Ян? — заинтересовался Нейросеть.

— Ян Дэкс, — презрительно, будто выплюнул, сказал Эрвин. — Прославился даже среди своих как самый жадный и скупой. О! Слышите? Кажись, крылья хлопают. Как говорится: помяни черта в ночи, он и появится.

Разумеется, таким же острым слухом, как и кот, мы не обладали, но пузато-крылатый силуэт, на мгновение проявившийся на огромной луне, подсказал, что пушистый прав на сто процентов. С неба спускалась внушительных размеров летающая ящерица. И, судя по траектории, направлялось это чудо без перьев явно на наш островок. Хоть бы ему тут места хватило.

А куда тут, собственно, еще можно было приземлиться? Разве что только на воду? Но это уже не приземление и приводнение получается. Для такого маневра и конструктив