к ней относился, что она уже глубоко сожалела о том, что решила завести второго ребенка. Вдобавок ко всему старший сын Валентин стал копировать поведение отца, и иначе как «свинаркой-свиноматкой» женщину не называл. Когда Анатолию было несколько месяцев, его отец все же собрал вещи, проклял всех домочадцев и ушел. Ирина осталась один на один с младенцем. Необходимость работать, ухаживать за ребенком и следить за домом подкосили здоровье еще молодой женщины. Когда Анатолию было три года, его мать умерла.

Старший брат Валентин вскоре привел в дом свою девушку, с которой они стали там вместе жить, а Толю отдали на воспитание бабушке. Конечно, поначалу все обещали помогать пожилой женщине с мальчишкой, но буквально на следующий день забыли об этих обещаниях. Юрию младший сын был не нужен совсем, он ненавидел его еще до рождения, а теперь вроде бы нужно было как-то заняться его воспитанием. Иногда он все же поддавался воззваниям к совести, и забирал ребенка на несколько дней, но Анатолий предпочел бы, чтобы отец никогда не вспоминал о его существовании. Мальчик врезалось в память, как отец за какую-то его шалость, так рассвирепел, что сначала избил его до полусмерти, а потом сунул голову мальчика в таз с водой и держал, пока тот не начинал захлебываться, давал вздохнуть, а затем вновь прижимал щекой ко дну таза.

Старший брат Анатолия редко поддавался на уговоры бабки, и предпочитал не особенно интересоваться делами брата. Молодая жена и ребенок (а вскоре второй и третий ребенок), нищенское существование на зарплату учителя младших классов не давали парню поднять голову из той воронки бедности, в которую его постепенно засасывала жизнь.

Анатолий никому был не нужен с рождения. Бабушка любила внука, но со временем постарела, и уже ей требовалась помощь. Пару раз к ней приходили из службы опеки, и оставались крайне недовольны тем, что за ребенком кроме старушки никто не смотрит. Пожилая женщина обошла всех родственников и сообщила, что больше ребенком заниматься не может. Либо кто-то его забирает себе, хотя бы на пару месяцев, либо они сдают его в детский дом.

– В детский дом, конечно, – хмыкнул Валентин, выслушав доводы женщины, – там и кормят бесплатно, и одевают, а у меня троих детей нечем кормить. Отец Анатолия сказал примерно то же самое. Он уже женился во второй раз на женщине с ребенком и даже успел завести еще одного. Про Анатолия он и слышать ничего не хотел.

Глава 2

В юности

1966–1980 гг

– Тут ни у кого нет родителей, – хмыкнул подросток лет двенадцати, отбрасывая догоревшую до фильтра сигарету.

– У меня есть, – запротестовал восьмилетний Анатолий.

– А кто еще у тебя есть? – зло засмеялся мальчик.

– Брат, тетя, двоюродный брат Василий, бабушка, – начал усердно перечислять мальчик. Каждый следующий родственник в этом длинном списке вызывал взрыв хохота у его более взрослого собеседника.

Вскоре весть о том, то у тщедушного восьмилетнего новобранца полон дом родственников быстро разнеслась по детскому дому. Когда ты видишь кого-то, кто добился чуть большего, чем ты, то можешь порадоваться за него. Если же ты видишь человека, у которого есть что-то, чего у тебя никогда не будет, то ничего кроме ненависти к нему ты испытывать не можешь. Если в витрине магазина ты видишь вещь, на которую тебе никогда не заработать, тебе все равно захочется разбить витрину. У Анатолия было полно родственников. Бабушка раз в неделю к нему приезжала с подарками, а на лето и вовсе забирала к себе. Было за что возненавидеть.

Несколько раз Толя не выдерживал издевательств и сбегал из детдома. Однажды он приехал к отцу и стал буквально умолять оставить его у себя, но тот насильно затолкал его в машину и отвез обратно. В конце концов, мальчику пришлось смириться с тем, что должен будет какое-то время провести в детском доме.

Учительница математики Нина Алексеевна вскоре заметила, что над Анатолием издеваются другие дети, и поинтересовалась у одного из ребят, в чем причина. На следующий день молодая учительница подозвала после урока Анатолия к себе и протянула ему небольшого плюшевого зайца.

– Это от папы, – пояснила она.

Анатолий благодарно прижал к себе мягкую игрушку и больше никогда ее не выпускал из рук.

В течение следующий трех лет Нина Алексеевна оставалась лучом света в жизни Анатолия. Она частенько спрашивала его о том, как у него дела с учебой и не прохудилась ли какая одежда. Казалось, что ей действительно не наплевать.

– Нина, я заметила, что у вас сложились особые отношения с одним ребенком. Толя Оноприенко, верно? – поинтересовалась директор детского дома у учительницы. – Вы не планировали кого-то взять себе под опеку?

– Нет, пока что не планировала, – дернула плечиком молодая женщина.

– Тогда какого черта вы себя ведете? Учитель не должен выделять учеников на симпатичных и не очень, вас не учили? – взорвалась женщина. – Чтобы больше не видела вас с этим ребенком. У него родственники есть для разговоров по душам.

На следующий день Анатолий подошел к учительнице, чтобы привычно рассказать о своих горестях и радостях, но женщина сказалась занятой, а спустя еще пару дней она была занята еще сильнее. Нина Алексеевна очень переживала из-за того, что может потерять работу. В глубинке ее найти было не так просто, а в детском доме платили чуть больше, чем в школе. Рисковать работой ради какого-то чужого ребенка она не собиралась. На следующий год умерла бабушка Анатолия, и он остался совсем один. Родственников у него все так же было море, иногда они даже справлялись о том, как у него идут дела, но Толя прекрасно понимал, что никому из них нет до него дела.

С тех пор он изменился. В нем появились злость, жестокость и ярость. Воспитанники детского дома уважают набор этот качеств. Оноприенко наконец осознал, что он живет в детском доме, и его семья – это те, с кем он живет в одной комнате. С ними нужно было научиться договариваться, заслужить уважение. Толя стал активно заниматься спортом, записался на только что открывшуюся секцию карате и перестал бояться ввязываться в драки, даже наоборот. Ему вдруг понравился тот адреналин, который начинает поступать в кровь, когда ты берешь в руки камень и идешь с ним на человека. Нужно получить некоторое количество раз по голове, чтобы перестать бояться удара. Карате помогло Толе научиться этому быстрее. Несколько раз он дрался с другими ребятами, чтобы отстоять себя, но затем осознал, что может бить