Так вот как эта телепортация работает!

Поддерживаемая Филиппом — не иначе как во избежание повторения инцидента с коленом, — я кое-как сползла с него и неэлегантно встала на четвереньки на полу, засыпанном мелким колючим сором. Впрочем, мужчине было не до моих интригующих поз. Убедившись, что наши тела больше не пребывают в столь близком, рискованном контакте, он отпустил меня, отодвинулся и лишь затем поднялся. Я села на пятки, потом утвердилась на своих слегка подрагивающих двоих.

— Быть может, поспешим обратно?

— Куда? — я наскоро ощупала себя, проверяя на отсутствие явных повреждений, зябко поёжилась.

Почему здесь такой дубак?

— В салон озелли Мелве, — судя по звукам, Филипп безуспешно пытался отряхнуть маркую белую ткань, хотя чёрт его знает, как он там смог что-либо углядеть. — Не представляю, куда вы нас перебросили…

— Я тоже.

— Что, простите?

— Я не знаю, как… где мы оказались. Я… никогда раньше не телепортировалась.

Всё-таки хорошо, что темно. Чую, взгляд Филиппа мне совсем не понравился бы.

— Вы адара, — напомнил Филипп тоном более ледяным, чем воздух вокруг. — И, смею предположить, вы уже не девица, только-только выпорхнувшая из стен классной комнаты.

— Вы поверите, если я скажу, что у меня недавно приключилась… небольшая амнезия?

— Что у вас приключилось?!

Внезапно дверь со скрипом распахнулась, впуская щиплющий, пробирающий до костей мороз. Собственно, именно в этот момент и стало ясно, где эта дверь есть.

Я обернулась, вскинула руку, закрываясь от ударившего по глазам яркого света, и попятилась.

— А-а, Феодора, — проскрежетал незнакомый женский голос. — Явилась-таки, и полного круга не минуло. И, гляжу, с новым мужиком. Ну, чего встали, как пугала в поле? Идёмте, пока не окоченели тут вусмерть.

Женщина повернулась и вышла, сопровождаемая ползущим за ней световым пятном. Подхватив юбки, я поспешила за женщиной. Как ни крути, блуждать невесть где и в потёмках удовольствие маленькое. Тем более женщина, похоже, Феодору знала и нечаянному визиту не сильно удивилась.

Я выскочила за дверь и провалилась в снег. Нет, от двери тянулась неширокая расчищенная дорожка, хорошо видная в свете фонаря в руке женщины, но лёгкие туфельки не предназначались для прогулок по сугробам и сразу увязли обоими каблуками.

— Чёрт побери!

— Не знаю, какого духа вы всё время упоминаете, но, пожалуй, соглашусь, — Филипп высунулся из-за моего плеча, оценивая погодные условия.

Заснеженная пустошь тянулась во все стороны, убегая в сумрачную даль. В чёрной выси сияли крупные звёзды, с краю сиротливо притулился тонкий серебряный серп луны. Вокруг никого и ничего, кроме приземистого одноэтажного дома с освещёнными окнами да непонятной сельскохозяйственной постройки, куда нас перенесло. То ли сарай, то ли амбар, то ли не знаю что, соединённый с домом изгибающейся дорожкой. Женщина успела дойти до середины и остановилась. Обернулась, махнула рукой, поторапливая неурочных гостей. Отвернулась и продолжила путь.

Стоя посреди снежной пустыни в бальном платьице, и впрямь можно было в два счёта окоченеть. Помянув вполголоса уже не нечисть, а ту часть мужского тела, в кою я недавно впечаталась коленом, я погребла по дорожке. Очень хотелось поскорее добраться до дома, обещавшего тепло и приют, но дурацкие каблуки норовили провалиться при каждом шаге.

— Всея Отец, — заезженной пластинкой посетовал Филипп и внезапно обхватил меня поперёк туловища.

Я только и успела, что пискнуть, правда, опять матерно, а он приподнял меня над снежным настом и, зажав у бока, потащил к дому. Висеть в таком положении было не слишком удобно, но мороз кусался всё ощутимее и потому на протесты я забила.

Филипп донёс меня до дома, поставил на порожек перед приоткрытой дверью. Толкнув створку, я вошла внутрь, Филипп за мной. Дверь тяжело бухнула за нашими спинами.

— Бедовая ты девка, Феодора, — повесив фонарь на крюк у двери, женщина сняла серый шерстяной платок, открывая смоль волос, и скинула коричневую шубу, оставшись в длинном чёрном платье и подбитом мехом жилете. — Отчего сестру свою не слушала?

Женщина прошла к очагу в глубине небольшого помещения, нетерпеливым жестом указала на разожжённый огонь. Мы с Филиппом, не сговариваясь, бочком прошмыгнули к живительному теплу, сгрудились перед огнём, пытаясь согреться. В свете пламени и горящих свечей стало видно, что хозяйка дома не так стара, как показалось в первое мгновение по голосу. Не старше Алишан, а может, даже моложе. Полноватая, не сказать, чтобы красавица, но было что-то колдовское, притягивающее взгляд в лице с острыми чертами и зеленовато-карими кошачьими глазами.

— Вон, гляди, — она махнула рукой в сторону стоящего у стены сундука, — всё, что ты оставила, на месте, лежит нетронутое. Ничего я не брала, как обещала.

Филипп с подозрением посмотрел на меня. Пожалуй, будь я сейчас стопроцентной Варварой, не имеющей никакого отношения к делам Феодоры, тоже посмотрела бы на себя максимально подозрительно.

Косясь опасливо то женщину, то на Филиппа, я приблизилась к сундуку. Наклонилась, с усилием подняла тяжёлую крышку. Внутри лежала одежда, причём длинные красивые платья сродни тому, что нынче на мне, а не тот багаж из начала двадцатого века, что был при Феодоре. Наряды попроще, явно повседневные, и роскошные, предназначенные для балов и званых вечеров. Ночные рубашки, чулки, нижнее бельё — на сей раз шёлк и кружевная отделка, никакого хлопка и льна. Ещё аксессуары, знакомые и не очень. Верхняя тёплая одежда — пальто с меховым воротником сейчас пригодится. На самом дне прятались коробки с обувью и шкатулка, в которой обнаружились драгоценности.

— Это всё оставила я? — прошептала я, потрясённо разглядывая массивные сверкающие ожерелья и украшенные драгоценными камнями венцы.

— Ты, — подтвердила женщина. — Не один раз сюда моталась, таскала что муравей. Как только дома-то не хватились?

По всей видимости, семья Феодоры не бедствовала, в средствах не стеснена. Даже если девушка не имела в своём распоряжении налички, то продай одну такую диадему и не будешь нуждаться ближайший месяц. Вряд ли в этом мире золото и бриллианты котировались сильно ниже, чем в моём.

— Вы… намеревались сбежать? — Филипп приблизился, брезгливо обозрел разворошённое мной содержимое сундука.

— Я и сбежала, — не заботясь о чистоте пола, я встала на колени.

— Куда?

— Не знаю…

— В Аммартерский домен собиралась, — спокойно пояснила хозяйка. — Или в Шивонтерский… далеко ты хотела убежать, девочка, очень далеко.

Вот и убежала.

Только куда?

На Землю?

Или… в мир иной?

— Вы… не помните?

Я отрицательно помотала головой. Перегнулась через бортик сундука, чтобы положить шкатулку с драгоценностями на место, и вдруг в скупом освещении заметила чёрный уголок, торчащий из-под пальто. Осторожно потянула и выудила маленького формата книжицу в кожаном переплёте.

О, все здешние боги, прошу,