— Я знаю небольшую тропинку, подберёмся к горам поближе.

Она кивнула и мы поехали. Сначала шагом, потом постепенно перешли на рысь. Прогулка увлекла меня. Тем более я так давно не был в горах, проводя основную часть времени в столице. Когда тропинка привела нас сквозь лес к подножию Катехорских гор, я едва сам не ахнул от открывшегося зрелища. Я почти забыл, как здесь бывает прекрасно.

Позади застыл лес в багрянце и золоте уходящей осени, под ногами расстилался ковёр из вечнозелёного мха, а впереди уходили ввысь отроги Катехорских гор. Солнце уже садилось. Один из последних солнечных осенних дней.

— Как здесь красиво! — Ахнула Натэлия, озвучив и мои мысли. Потом спешилась и, оставив Снежку пастись, обернулась ко мне. — Вы, наверное, часто здесь бываете.

— Не так часто, как хотелось бы, — улыбнулся. И правда. Не так часто. Государственные дела, беседы с королём, охота — всё это занимало достаточно много времени, так, что возможности гулять и наслаждаться видами у меня почти не оставалось. Не то, чтобы дела нуждались во мне, как, впрочем и Марк, скорее после смерти (или пропажи) Вивьен я нуждался в постоянной работе.

— А почему вы не можете бывать чаще? Или у вас дела в столице? — Наивно спросила Натэлия. Вот как она может быть одновременно такой взрослой и такой наивной?!

— Да, и дела тоже, — вздохнул я. Спешился и пошёл рядом с Натэлией, которая просто брела, любуясь осенними красотами. Как она не похожа на всех тех придворных дам, которых я наблюдал в изобилии, хотя Марк и избавил меня от обязательного присутствия на балах, кроме последнего. Кстати о балах.

— Вы, кажется, говорили, что не умеете танцевать.

— Я умею. Меня учила гувернантка, но мне не с кем было практиковаться, — смутилась она.

— Отец не вывозил вас в свет?

— Нет. Ему было не до меня.

Я почувствовал печаль в её голосе. Захотелось утешить. Вспомнился мой отец, для которого мы с братом существовали только как средства к осуществлению цели, которую он видел в месте на троне или возле него. Меньшее его не устраивало. Жалко только было матушку. Я вздохнул, а потом добавил с нарочитой серьёзностью:

— Давайте займёмся танцами.

— Давайте, — кивнула она.

Я встал в позу для излюбленного вальса. Обычно этим танцем Марк открывал бал. А поскольку жены у него не было (очередное предсказание гадалки гласило, что жена убьёт его), то он выбирал девушку из придворных для первого танца. И каждая, наверное, мечтала быть его партнёршей. Надеялась на большее, кроме как стать очередной фавориткой на короткое время. Но, увы, Его Величество не был в этом заинтересован. Я не осуждал его, но самому глубоко противны были такие методы знакомства.

Я положил Натэлии руку на талию. Она едва ощутимо вздрогнула. А потом повёл в танце. Танцевала она неплохо, правда весьма напряжённо. Мы несколько раз повторили вальс. Натэлия раскраснелась, а у меня почему то чаще забилось сердце. Потом повторили минуэт и все прочие танцы.

— Уф, я едва держусь на ногах. — Натэлия прислонилась к стволу низенького деревца, что в изобилии росли здесь, в предгориях, — Хотя мы протанцевали от силы час. Неужели на балу мы будем танцевать всю ночь?

— О, Марк не так жесток, — я улыбнулся. — Он не очень следует бальному этикету. Хотя первые несколько танцев вы обязаны протанцевать.

— Но я хотя бы буду танцевать с вами? — Она посмотрела на меня с надеждой. Я почувствовал как сердце опять словно ухнуло куда-то и нахмурился.

— Ну если Марк не оспорит это право. Хотя обычно я не танцую. — Я попытался сказать шутливо, но вышло, наверное, немного сердито. Я никогда не танцевал ни с кем после Вивьен.

Натэлия опустила глаза и вмиг посерьёзнела. Повисло молчание.

— Может быть, присядем? — Спросил я, чтобы сгладить неловкость, и не дожидаясь ответа, кинул на землю свой сюртук.

— Благодарю, — она присела на край сюртука, стараясь не встречаться со мной взглядом. Как будто я уничтожил мотылька, сломав крылья. Я не понимал, что было не так, но спрашивать не имел права. — Вы надолго приехали?

Я хотел остаться до самого бала. Уехать с Натэлией дня за два. Но предстояло как-то объяснить Марку моё отсутствие в столице.

— Я останусь до бала, наверное. Потом надо будет вернуться, чтобы вам успели подобрать платье.

— Не беспокойтесь за меня, — едва слышно ответила она. — Я заказала портнихе. Она уже шьёт его. Я взяла на себя смелость попросить её отправить платье вам домой в столицу.

«Вам домой». Как будто это не её дом. Хотя, ведь, и правда, не её. Я ясно дал понять, что дом в столице и все воспоминания с ним связанные принадлежат мне. Ну что? Получил то что хотел. Я растерялся. А Натэлия встала.

— Холодает.

— Вы замёрзли?

— Да, наверное, — она была странно рассеянна.

— Тогда поедем домой. Правда, я хотел показать вам закат. Здесь в горах он необычайно прекрасен. Вот только отсюда, где мы стоим, можно увидеть лишь отголоски этой красоты. Я встречал закат вон там, — и я указал рукой на белевший вверху одинокий уступ. К нему вела тропинка, змейкой петлявшая по склону горы. Один неверный шаг — и свалишься вместе с лошадью в пропасть. Но я любил рисковать. Особенно в первые дни, после того как не стало Вивьен.

— Я тоже хочу побывать там! — Она снова оживилась.

— Это слишком опасно, — я покачал головой. А потом вдруг добавил, удивляясь самому себе. — Но если вы очень хотите, мы можем попробовать.

— Спасибо вам. Я всегда мечтала побывать в горах.

— Тогда приглашаю вас на прогулку. Правда пока не знаю когда.

— Приглашение принято, — ответила она шутливо. Локоны выбились из причёски, которую она после наших уроков танцев долго приводила в порядок. Натэлия убрала локоны под шляпу и первой вскочила на лошадь. Я немного помедлил, пытаясь унять ураган из мыслей и чувств. Не надо было её приглашать. Это слишком опасно…для меня.

Я пустил своего Арлеана вслед за ней, стараясь не смотреть на её прямую спину. Позади нас садилось солнце, окрашивая горы сначала в ярко-розовый, а потом в ясный оранжевый цвет.

Натэлия

С приездом Фердинанда (он ведь, кажется, просил когда-то так называть его) моя жизнь как-то неуловимо изменилась. Стала насыщеннее, обрела смысл. Иногда даже думалось — вот то, чего мне не хватало в моём одиночестве. Видимость, да просто дружбы хотя бы. Чтобы было с кем поговорить. Но сейчас в комнате я прижимала свои ладони к пылающим щекам, пытаясь унять волнение и понять не могла, что со мной происходит. Наверное, я неопытная, наивная девочка. И, может быть, мною играют, пока не надоем. Потому что иногда мне кажется, что мой супруг испытывает хотя бы тень дружеских чувств ко мне, а иногда он так неуловимо быстро меняется, что, кажется, будто забавляется мной.